Военная контрразведка и армия. Записки ветерана органов военной контрразведки

На этот вопрос ответил Таврин на следствии: «Я имею задание германской разведки пробраться в Москву и организовать террористический акт против руководителя советского государства И.В. Сталина… Проникнув на торжественное заседание, я должен был, в зависимости от обстановки, приблизиться к И. В. Сталину и стрелять в него отравленными и разрывными пулями».

Для переброски террористов в наш тыл на одном из авиационных заводов Германии, по заданию РСХА, был построен специальной конструкции четырехмоторный транспортный самолет типа «Арадо-332». Он имел по тем временам новейшее навигационное оборудование, сильное вооружение, обладал высокой скоростью и способностью, благодаря каучуковым гусеницам, садиться на любой, даже слабооборудованной площадке. В фюзеляже самолета крепились мотоцикл советской марки М-72 с коляской и выдвижной трап. По трапу через особый люк Таврин и Шилова могли сразу же после приземления выехать из самолета.

К концу августа 1944 года «Цеппелин» закончил подготовку террористов для переброски в район Москвы. Обошлась она немецким спецслужбам в кругленькую сумму — около 5 миллионов марок.

Каким же образом завершилась посадка самолета, доставившего террористов из Риги в наш тыл?

Коротко говоря — неудачно. При посадке ударом крыла о дерево оторвало один из моторов. Авария не позволила самолету подняться в воздух. Прибывшая на место приземления оперативная группа успела задержать пятерых немецких летчиков, а шестой, оказавший сопротивление, погиб. Пассажиры самолета, Таврин и Шилова, успели быстро спуститься по трапу на мотоцикле и скрыться в лесу. Что произошло с ними дальше, уже известно.

Задержание Таврина и Шиловой не было случайностью, как может показаться на первый взгляд. Еще в июне 1944 года фашистская разведка сбросила севернее Смоленска трех агентов-парашютистов. Они пришли в советские органы безопасности с повинной и сообщили, что переброшены с целью подбора в лесном массиве возле Смоленска и Ярцево площадки для приземления большого транспортного самолета и об исполнении обязаны доложить в рижский филиал «Цеппелина».

С целью выяснения планов немцев с «Цеппелином» началась радиоигра. Площадку для посадки самолета подобрали и стали ждать «гостей». Но в ночь с 4 на 5 сентября самолет, вылетев из Риги, попал за линией фронта в зону заградогня советских зениток, получил повреждение, и пилот вынужден был посадить его не в условленном месте, а между деревнями Завражье и Яковлево Кармановского района, примерно в 150 километрах северо-восточнее той точки, где ждали самолет контрразведчики. К этому следует добавить, что полет и посадку самолета зафиксировали посты ВНОС. Поэтому район его приземления блокировали разыскные группы.

Таким образом, подготавливаемая немецкой разведкой террористическая акция находилась под прицелом советских контрразведчиков и практически была обречена на провал.

От имени арестованных Таврина и Шиловой советские органы безопасности организовали радиоигру с «Цеппелином» под символическим кодовым названием «Туман». Удалось не только создать у противника твердую уверенность, что Таврин и Шилова продолжают выполнять террористическое задание, но и обезвредить некоторых вражеских агентов, выходивших с ними на связь.

Последнее сообщение Шилова отправила в немецкий разведцентр 9 апреля 1945 года, но ответа на него не поступило. Война шла к концу, спецслужбы, как и сама Германия, находились в предсмертной агонии, им было уже не до игр…

1 февраля 1952 года уголовное дело по обвинению Петра Ивановича Шило-Таврина и его жены в измене Родине было рассмотрено в закрытом заседании Военной коллегией Верховного суда СССР. Обвиняемых приговорили к исключительной мере наказания — расстрелу. Приговор привели в исполнение.

Читатель, наверное, обратит внимание на наличие разрыва почти в семь лет между окончанием войны и судом над Тавриным и Шиловой. В чем здесь дело? Контрразведчики не исключали возможности выхода на террористов оставшихся в живых бывших сотрудников немецкой разведки или появления у них новых хозяев. Но никто таких попыток не предпринял.

Анализ информации по линии борьбы с террором дает основания предполагать и о других, зревших в период войны в недрах гитлеровских тайных служб, крупных террористических акциях. К примеру, по показаниям того же Таврина, в январе 1944 года Скорцени, принимая его в Берлине в своей резиденции на Потсдаменштрассе, 28, и расспрашивая о Москве и ее пригородах, прямо поставил перед ним вопрос о возможности осуществления в Советском Союзе операции, подобной той, какую он провел в Италии по похищению Муссолини. В ходе разговора у Таврина сложилось впечатление, что Скорцени разрабатывал план похищения кого-то из руководителей советского государства.

Крах фашистской Германии похоронил не только этот, но и другие злонамеренные планы немецкой разведки.

* * *