Военная контрразведка: Тайная война

По воспоминаниям генерала Ю. Николаева, для того времени «Камбала» была последним словом техники:

«Устройство оказалось аппаратурой совершенно нового типа и включало в себя: ядерную энергетическую установку со сроком службы до двадцати пяти лет, дополнительные аккумуляторы, электронную программированную систему обработки перехватываемых сообщений, сто двадцать магнитофонов по гиестьдесят четыре записывающих дорожки, рассчитанных на сто двадцать пять суток непрерывной работы, гидроакустический маяк, предназначенный для наведения водолазов на себя с расстояния до пяти километров. На блоках имелась надпись: «Собственность правительства США», были пробиты серийные номера изделий, в частности цифра «9».

Эту потерю в американских спецслужбах долгое время связывали с переходом на сторону советской разведки дежурного офицера по связи в штабе командующего подводным флотом США Джона Уокера. Потом грешили на других разоблаченных советских агентов. Как бы там ни было, им пришло смириться с утратой «Камбалы».

«Шведский узел»

Свинцовая балтийская волна монотонно била в поблескивавший свежей краской борт минного заградителя «Визборг». 25 июля 1996 года он в составе группы кораблей военно-морских сил Швеции прибыл в Балтийск с дружеским визитом. Перед трапом и на верхней палубе царила оживленная суета. Горожане и моряки Балтийского флота с живым интересом разглядывали вооружение корабля, знакомились с бытом экипажа и вступали в разговоры со шведскими моряками.

«Визборг» простоял у причала семь дней. Все это время на его борту находился капитан 3 ранга Сергей Величко, заместитель командира корабля — начальник службы обработки разведывательных данных корабля «Пеленгатор». Будучи офицером военной разведки, он под прикрытием офицера связи должен был, не нарушая законов другого государства, вести работу по выявлению сотрудников спецслужбы Швеции и добывать интересующую штаб флота информацию о кадровом составе «Визборга» и его тактико-технических характеристиках.

На этот раз Величко, как никогда раньше, работал настойчиво и целеустремленно. Он внимательно присматривался к экипажу «Визборга» и его контактам с российскими моряками, опытным взглядом бывалого разведчика пытался определить, кто из них мог оказаться коллегой по профессии. Но сотрудник шведской спецслужбы оказался настоящим профессионалом и себя ничем не выдал.

Шли дни. Дружеский визит кораблей подходил к концу, а Величко так и не мог окончательно определиться, кто же из состава экипажа «Визборга» являлся разведчиком. Помощник командира? Нет, ему было не до разведки. На нем лежала масса служебныхобязанностей и организация проведения протокольных мероприятий. Штурман? Активен, общителен, легко шел на контакты с посетителями и сносно говорил по-русски. Этот, пожалуй, тянул на разведчика. Оставался еще переводчик Петер Йонсон. Он всегда находился в гуще народа. Но для кадрового разведчика на такой должности, пожалуй, мелковато. Так все-таки кто: штурман или переводчик?

Взвесив все «за» и «против», Величко остановил свойвы-бор на переводчике. Петер на первый взгляд ничем особенным не выделялся среди других членов экипажа. Он исправно исполнял свои обязанности и особого стремления к завязыванию контактов с российскими моряками не проявлял. Но многолетний опыт и профессиональная интуиция подсказывали Величко, что Петер на самом деле не тот, за кого себя выдает.

Переводчик слегка переигрывал, а то почтение, с которым к нему обращались не только рядовые, но и офицеры экипажа, только усиливало убеждение в том, что Петер как раз и мог быть сотрудником шведской разведки. Это предположение еще больше укрепили ответы шведа на ряд заданных ему вскользь вопросов. Как оказалось, Величко и Йонсон говорили на одном языке — языке разведки. Петер почувствовал опасность и поспешил свернуть разговор. Это не расстроило Величко, а только добавило уверенности в том, что он находится на верном пути.

До отхода «Визборга» оставалось чуть больше суток. В ту последнюю ночь перед решающим разговором с Петером Величко так и не смог уснуть. Сомнения и страхи терзали его. Один подленький, гаденький внутренний голосок вкрадчиво нашептывал: «Не бойся! Все обойдется. Никто ни о чем не догадается. Зато потом будешь кататься как сыр в масле».

«А присяга?.. А честь морского офицера? Они что, уже пустой звук?» — как-то обреченно возражал ему второй голос.