Военная контрразведка: Тайная война

Там его встретил дежурный по главку, кратко доложил обстановку в управлениях Смерша и проводил до двери кабинета. На приставном столике надрывалась звонками батарея разнокалиберных телефонов. Абакумов прошел к креслу и, не обращая внимания на трезвон, приказал дежурному «поставить на связь» начальников 3-го и 4-го отделов, а затем потянулся к папиросам и закурил.

Начальник 3-го отдела полковник Барышников находился на месте. Начальник 4-го отдела полковник Тимофеев был в командировке, и вместо него ответил заместитель полковник Утехин. Не вдаваясь в детали, Абакумов потребовал от них немедленно представить материалы на всех перспективных зафронтовых агентов и только потом стал принимать доклады руководителей фронтовых управлений Смерша.

Первым на связи был начальник управления Брянского фронта генерал-майор Железников. Он сообщил важные разведывательные данные о прибытии в Орел бронетанковой дивизии «Мертвая голова» и нескольких отборных подразделений СС. Комиссар госбезопасности Вадис (вскоре, 26 мая 1943 г., он стал генерал-майором) с возмущением доложил об обнаружении в некоторых артиллерийских частях Центрального фронта бракованных реактивных снарядов. В танковой армии Воронежского фронта оперативные работники генерал-майора Осетрова выявили пропажу шести совершенно секретных документов. Из управления Забайкальского фронта сообщили об оперативной разработке некоего Де До Суна, подозреваемого в связях с японской разведкой.

Стук в дверь прервал разговор Абакумова с начальником управления Смерша Северо-Западного фронта генерал-майором Едуновым. В кабинет вошли ведущие разработчики разведывательных и контрразведывательных операций Барышников и Утехин. В их руках громоздились пухлые тома дел. Абакумов кивнул головой на стол. Они оставили материалы и также тихо, как вошли, удалились. Закончив разговор с Едуновым, Абакумов переключил телефоны на заместителя генерала Селивановского и принялся за работу над делами.

Они пестрели разноцветными закладками. Барышников и Утехин предусмотрительно заострили его внимание на значимых эпизодах в работе перспективных, на их взгляд, зафрон-товых агентов. Абакумов, попыхивая папиросой, внимательно, страница за страницей перечитывал рапорты оперативников и спецсообщения самих разведчиков. В отдельных делах попадались пожелтевшие от времени, со старомодными «ъ» доносы жандармских агентов на родителей разведчиков и копии записей из церковных книг.

Контрразведка в работе не знает мелочей. Порой незначительная деталь (например, дальний родственник, занимающий высокий пост) выводила, казалось бы, безнадежную операцию из тупика и обеспечивала ее успех. Досадная мелочь, упущенная на этапе подготовки, — не там поставленная отметка в документе или неточность в легенде прикрытия делала даже самого опытного разведчика легкой добычей абвера и гестапо.

Время приближалось к обеду. Стопка дел становилась все тоньше, а Абакумов так и не выпустил из руки красного карандаша. Несколько листов были сплошь покрыты его размашистым почерком. Он вникал в детали и внимательно вчитывался в эту одну из самых захватывающих книг, книгу необыкновенных человеческих судеб.

Зафронтовой агент Особого отдела Юго-Западного фронта Мосейчук (Владимир Даниленко) в январе 1942 года был заброшен в гитлеровский тыл и поступил в полицию. Сумел завоевать доверие, вырос по службе до начальника подразделения в Киеве.

Михайлов (Алексей Соболев) в июне 1942 года по заданию Особого отдела 20-й армии Западного фронта перешел линию фронта под легендой перебежчика с целью внедрения в гитлеровскую разведку. Задание успешно выполнил. Находясь в смоленской диверсионной школе, подчинявшейся абверкоманде-103, он склонил для работы на советскую разведку 12 курсантов.

Борисов (Лев Бретнер) уже в течение нескольких месяцев действовал в составе аппарата управления 721-й группы Тайной полевой полиции (ГФП, GFP — Geheime Feldpolizei). Привлек к сотрудничеству еще одного кадрового сотрудника и создал разведывательную сеть из числа жителей Донецка.

Они и ряд других зафронтовых агентов Смершаработали в самом логове врага — в разведцентрах и диверсионных школах гитлеровских спецслужб. Поступающая от них информация позволила разоблачить сотни шпионов и обезвредить десятки диверсионных групп. Отдавая должное их мужеству и самоотверженности, Абакумов как профессионал вынужден был признать, что только двое были способны выполнить задачу стратегического характера.

Он взял дело Гальченко, старшего техника-интенданта 1 ранга Петра Прядко, и остановился на характеристике, написанной на него еще в 1941 году начальником Особого отдела НКВД 6-й армии капитаном Павлом Рязанцевым: