Военная разведка в Российской империи — от Александра I до Александра II

Это было безумие (или предательство российских интересов) признавать свое военное поражение и садиться за стол переговоров. Тем не менее Россия пошла на это, признав себя побежденной. В чем причина такого шага, лишавшего Россию многих ее завоеваний, за которые было заплачено кровью русских солдат? Новый самодержец, новое окружение, новая политическая элита, пришедшая к власти, новые альянсы?

Почему же все-таки самая большая в мире армия, которая отнюдь не по всем статьям была технически отсталой, являла собой поистине грозную силу, потерпела поражение в войне? Помимо дипломатических и политических грубейших просчетов, поставивших страну против целой коалиции, а потом навязавших ей позорный мир, были и другие причины происшедшего. И отнюдь не катастрофы. Война завершилась катастрофой по результатам Парижского договора. Безусловно, трагической оказалась недооценка нашим морским ведомством роли паровых судов, хотя заказы на них активно размещались на верфях Англии и Франции. В этой ситуации инициатива Морского министерства должна была подкрепляться финансовыми ассигнованиями. И еще. Паровых судов было не так мною у англичан и французов, и это были не те монстры — бронированные паровые суда, которые появились у союзников только к концу Крымской (Восточной) войны, и то в единичном количестве.

Вот весьма красноречивый факт: ставка французского главнокомандующего в Крыму соединялась с Парижем проведенным союзниками телеграфом, а русские вести из Крыма в Петербург шли исключительно конной тягой по разбитой, осенью и весной почти непроезжей дороге. Спешные донесения из Крыма шли от двух недель до месяца. Перебрасывать подкрепления, вовремя усиливать артиллерию было почти немыслимо.

Но красноречив этот факт вовсе не потому, что вести из Крыма шли неделями, а по причине российского головотяпства. В архивах Генерального штаба оказались материалы, из которых следовало, что первым предложил телеграф для практических целей участник Отечественной войны 1812 г. академик П.Л. Шиллинг. 23 сентября 1835 г. русский ученый-офицер демонстрировал свой телеграфный аппарат на съезде естествоиспытателей в Бонне. Эта дата и является исходной для появления нового прибора. После чего идеи русского ученого быстро распространились как в Европе, так и в Северо-Американских Соединенных Штатах (так назывались в России Соединенные Штаты Америки в XIX и первой трети XX века). С 1837 г. началось практическое применение электромагнитного телеграфа в Англии, где Кук и Уинстон получили патент на видоизмененный ими телеграфный аппарат

Шиллинга. Испытывая материальные затруднения, Шиллинг в 1836 г. обратился с письмом в Государственный совет, в котором просил выделить для работ по дальнейшему развитию телеграфа средства или образовать специальную комиссию. Только в мае 1837 г. русское правительство решило, наконец, устроить для опыта подводную телеграфную линию через Финский залив из Кронштадта в Петергоф и поручило Шиллингу приступить к этой работе. Но внезапная смерть выдающегося ученого прервала начатое им строительство. После Шиллинга совершенствование телеграфной аппаратуры в России продолжил академик Б.С. Якоби. Он был автором многих оригинальных конструкций телеграфных аппаратов, δ 1850 г. им был создан аппарат, явившийся прообразом для телеграфного аппарата конструктора Юза, получившего первое применение в Америке, затем во Франции и Великобритании, и только лишь в 1856 г. в России.

Однако, как выяснилось, еще до внедрения телеграфа в войсках этот вид связи отлично зарекомендовал себя на железной дороге. Первой частью связи в России была «телеграфная рота», сформированная при Управлении Петсрбургско-Московской железной дороги приказом главного управляющего «путями сообщения и публичными зданиями» от 23 сентября 1851 г. Так почему электрическая связь служила железной дороге, а не в армии? В Крыму телеграф прошел в русской армии свое первое испытание, но не сыграл какой-либо заметной роли в деле управления войсками. И еще один красноречивый факт: когда в 1855 г. встал вопрос о постройке телеграфной линии Николаев — Перекоп — Севастополь, то в России не нашлось такой организации, которая могла бы за это взяться (Цашкуев М.Д. Побеждает тот, кто умеет лучше думать (Н.Н. Обручев). М., 2007. С. 140143—־). Не нужно было ставить задачи по добыванию чертежей и образцов телеграфа перед сотрудниками российских дипломатических миссий, гражданских и военных, чтобы, получив их, впоследствии доводить в отечественных лабораториях. Следовало только правильно распорядиться собственным достоянием.

Зарубежную агентурную разведку в интересах Морского ведомства, как и в интересах Военного министерства, по-прежиему вело Министерство иностранных дел. Разведывательные сведения и материалы, чаще в необработанном виде, поступали в Морское ведомство и в Главный Морской штаб из Министерства иностранных дел.