Военная разведка в Российской империи — от Александра I до Александра II

После Крымской кампании России пришлось срочно провести полную перестройку флота на новой технической основе. Поскольку по условиям Парижского трактата 1856 г. Россия была лишена права иметь боевой флот на Черном море, то постройка новых кораблей с металлическими корпусами и паровыми машинами по необходимости была сосредоточена на Балтийском море. Несмотря на отсталость отечественного машиностроения и тяжелой промышленности, невзирая на послевоенные финансовые затруднения, Россия смогла ввести в строй за период 1857–1863 гг. на Балтийском море 2 паровых линейных корабля, 7 фрегатов и 6 корветов, 7 клиперов и 3 мореходные канонерские лодки, которые и сменили в переходное время устаревший состав флота. Однако в случае большой войны этот флот еще не мог надежно прикрывать побережье России и тем более не был в состоянии вести борьбу в открытом море с новыми броненосными кораблями вероятных противников. Поэтому усилия были сосредоточены на подготовке новых программ и быстром создании производственной базы для начала отечественного парового броненосного судостроения. К 1863 г. были переоборудованы для обработки металла верфи Нового Адмиралтейства и Галерного острова. Одновременно оказывалось содействие созданию частных судостроительных предприятий, в том числе с участием иностранного капитала: англичан Митчелла, Карра и Макферсона, бельгийского общества Кокериль и Невского завода Семянникова и Полетики. В Петербурге заложили по чертежам батареи «Первенец», строившейся в Англии, два однотипных корабля «Не тронь меня» и «Кремль». Так было начато броненосное судостроение в России.

В новых условиях в России на повестку дня встал вопрос о качественных преобразованиях в деле разведки. Нарастала объективная потребность в создании собственно военной зарубежной разведки, которая могла бы как в мирное, так и в военное время непрерывно отслеживать все, включая тайные, стороны военно-политической, военной, военно-экономической и военно-технической деятельности вероятных противников. Министерство иностранных дел, которое до сего момента являлось основным институтом русского государства в деле зарубежной разведки, уже не могло удовлетворять в достаточной мере растущие потребности военно-политического и военного руководства в полной и достоверной разведывательной информации по вопросам, затрагивавшим национальную безопасность и военные интересы России. Для такой разведки государство и вооруженные силы нуждались в профессиональных военных разведчиках, специальных разведывательных центральных и периферийных органах, постоянных зарубежных силах. Преобразования в военной разведке стали осуществляться раньше, чем в армии и флоте в целом, и были начаты с возобновления ее зарубежных сил. 10 июня 1856 г., то есть непосредственно после окончания Крымской войны, был «Высочайше утвержден» «Проект общих статей инструкции агентам, посылаемым за границу» (РГВИА. Ф.38. Оп. 5. Д. 695. Л. 26—2606).

Развитию зарубежных сил военной разведки способствовало то, что с 60-х гг. XIX века офицеры — военные и военно-морские агенты, состоявшие при дипломатических миссиях, были признаны официально международным сообществом. Они были включены в состав дипломатического корпуса и на них распространились все иммунитеты и привилегии, предоставлявшиеся лицам, имевшим дипломатический статус.

В середине XIX века продолжала отсутствовать единообразная терминология в наименовании офицеров, прикомандированных к посольствам в иностранных государствах. В русских официальных документах они назывались по-разному: и «военными корреспондентами», и «корреспондентами Военного министерства», и «член-корреспондентами Военного министерства», и просто «агентами».