Военная разведка в Российской империи — от Александра I до Александра II

Подобные уверения не успокоили Фаврикодорова. Он был человек небогатый и семейный и «пробные» поездки обошлись ему в порядочную сумму. Казалось, что настало время не только возместить понесенные расходы, но и поговорить о вознаграждении за опасную службу. Однако на следующий день, поделившись своими сомнениями с Артамоновым, Фаврикодоров опять услышал, что его сумеют вознаградить, а если, не дай бог, он попадет к туркам, то может «умирать с мыслью», что семья его будет «совершенно обеспечена». Не совсем удачное напутствие.

Как бы то ни было, Фаврикодоров уже 6 августа отправился в Плевну.

Прибыв в селение Рыбин, Фаврикодоров предъявил начальнику русского отряда пропуск, выданный Артамоновым, и оставшееся до вечера время употребил для знакомства с местностью. Крутые, почти отвесные берега реки Вида подали лазутчику мысль пробраться в район расположения турецких войск, следуя по течению этой реки. Неприятельские секреты расположены были по хребту прибрежной возвышенности, и ночью под навесом скал он мог пройти незамеченным. Как только начало смеркаться, лазутчик направился к Виду. Вдали от него рисовался силуэт какого-то здания. Подойдя поближе, он понял, что это была мельница. На мельнице оказался старик хозяин, у которого он переоделся турком и оставил на сохранение свое платье. При нем был паспорт на имя Хасана-Демержи-оглу, приобретенный в Видине. Трудная ему выдалась дорога. В иных местах река касалась самих скал, и Фаврикодорову приходилось брести по грудь в воде. В других — турецкие пикеты находились так близко от берега, что ему приходилось ползком пробираться мимо часовых. Наконец, он оказался в центре расположения турецких войск. Вдали перед ним мелькали огни Плевны. Фаврикодоров поднялся на гору, вышел на дорогу и направился к городу. Без труда он разыскал «хан», где останавливался в первый раз в Плевне. Хозяевам своим он объяснил, что приехал с подводой из Софии и намерен снова заняться прежним ремеслом, т. е. продажей рахат-лукума.

Торговля шла, конечно, плохо. И турецкий солдат не мог похвастаться изобилием монеты, да, наконец, не до сладостей в окопах. Покупали товар русского лазутчика преимущественно офицеры, и скоро во всех лагерях знали Хасана и принимали его любезно. Не раз приходилось продавать рахат-лукум даже ординарцам Осман-паши, а с прислугой турецкого военачальника Фаврикодоров скоро сделался приятелем. Он прикидывался простаком, совершенным простофилею в военном деле, всему удивлялся, и часто офицеры рассказывали ему такие вещи, которые вообще принято считать военной тайной.

Трудность службы лазутчика состояла ко всему прочему в организации связи — в передаче собранных сведений. Однажды в начале августа Фаврикодоров решил добраться из Плевны в русский лагерь. Он счастливо прошел ночью известную уже ему дорогу, как вдруг на рассвете перед ним выросла фигура черкеса. Он бросился к нему с вопросом, кто он такой и что делает здесь так рано? Необходимо было в ту же секунду найти ответ. К счастью, Фаврикодоров предвидел такие неожиданности и всегда брал с собой уздечку. «Вас, мерзавцев, воров черкесов, я и ищу, — ответил лазутчик, схватив незнакомца за грудь. — Вы меня ограбили, подлецы: в эту ночь у меня увели жеребца, стоящего три тысячи пиастров». Черкес был так напуган криками Фаврикодорова, что обещал сам принять участие в поиске жеребца.

Выбраться из Плевны было так же трудно, как и пробраться туда. В армии поговаривали, будто бы Осман намеревался перейти в наступление. Назначили даже день, кажется, 22 августа. Такую важную весть, хоть она и дошла в виде слуха, следовало передать Артамонову. Поэтому числа 1А—15 августа Фаврикодоров снова выбрался из Плевны, выбрав для этого прежнюю дорогу по течению Вида. Первый попавшийся русский солдатик провел Фаврикодорова к ротному командиру, который, убедившись по бывшей у лазутчика бумаге, что он посланный Главной квартирой разведчик, угостил его доброй чаркой водки и дал лошаденку добраться до Горного Студня к Артамонову.

Вновь в Плевну Фаврикодоров был послан 8 сентября. Здесь ходили упорные слухи о прибытии подкреплений со снарядами и зимней одеждой, которая особенно нужна была находившимся на позициях солдатам. Начальником отряда вспомогательных войск называли Шевлет-пашу и ждали его прибытия по единственной дороге, оставшейся в распоряжении турок, — из Софии. Передать эти сведения начальнику вожатых Фаврикодоров поручил болгарину, который помогал ему готовить сладости и с которым он настолько сдружился, что решился доверить свой секрет. Он отправился той же дорогой, которую уже не раз использовал русский лазутчик.

Удачная поездка «братушки» в Главную квартиру, из которой он возвратился цел и невредим, внушила Фаврикодорову мысль отправить болгарина вторично к Артамонову, тем более что в положении турецкой армии произошли перемены, — блокада крепости возымела уже настоящее действие. Порции войскам были уменьшены, доктора жаловались на недостаток медикаментов, свирепствовал тиф.