Читаем Военная тайна полностью

Письмо было короткое. Верка писала, что жива, здорова. Что практика скоро кончается. Что за работу по досрочному монтажу понижающей подстанции она получила премию. Что за короткое замыкание она получила выговор. А в общем все хорошо - устала, поздоровела и перед началом занятий обязательно заедет с Урала в Москву, и там хорошо бы с Наткой встретиться.

Натка задумалась. Она с любопытством посмотрела еще раз на черную, пыльную спецовку, на тяжелые, толстые ботинки, на ту торопливую хватку, с которой пристегивала Верка железные десятифунтовые "кошки", и с досадой отодвинула фотоснимок, потому что она завидовала Верке.

Неожиданно обе половины оконной занавески раздвинулись и оттуда высунулась круглая голова Баранкина.

- Баранкин, - удивилась и рассердилась Натка, - ты почему не на площадке? Ребята играют, а ты что?

- Это не игра, - убежденно произнес Баранкин, наваливаясь грудью на подоконник. - Ну, завязали мне ноги в мешок - беги, говорят. Я шагнул и бац на землю. Шагнул и - опять бац. А они смеются. Потом положили в ложку сырое яйцо, дали в руки и опять - беги! Конечно, яйцо хлоп и разбилось. Разве же это игра? У нас в колхозе за такую игру и хворостиной недолго. - Он укоризненно посмотрел на Натку и добродушно добавил: - Я тут буду. Никуда не денусь. А лучше пойду помогу Гейке дрова пилить.

Круглая голова Баранкина скрылась.

Но через минуту раскрасневшееся лицо его опять просунулось в комнату.

- Забыл, - спокойно сказал он, увидав недовольное лицо Натки. Проходил мимо площадки, где комсомольцы в мяч играют. Остановили и наказывают: беги шибче, и если Шегалова свободна, пусть скорее идет. Совсем забыл, - повторил он и, неловко улыбнувшись, почему-то вспомнил: - У нас в колхозе как-то ночью амбар подожгли. Брата не было. Кинулся я в сарай лошадь запрягать - темно. А чересседельник с гвоздя как соскочит да мне прямо по башке. Так всю память и отшибло. Насилу я во двор вылез. А амбар горит, горит...

- Баранкин, - спросила Натка, положив руку на его крепкое плечо, - у тебя мать есть?

- Есть. Александрой зовут, - охотно и обрадованно ответил Баранкин. Александра Тимофеевна. Она у нас в колхозе скотницей. Всю эту весну пролежала. Теперь ничего... поздоровела. Бык ее в грудь боднул. У нас хороший бык, породистый. В Моршанске прошлую зиму колхоз за шестьсот рублей купил... Иду, иду! - крикнул Баранкин, оборачиваясь на чей-то далекий хриплый окрик. - Это Гейка зовет, - объяснил он. - Мы с ним дружки.

...Когда Натка спускалась к площадке, солнце уже скрывалось за морем. Бесшумно заскользили серые вечерние стрижи. Задымили сторожевые костры на виноградниках. Зажглись зеленые огни створного маяка. Ночь надвигалась быстро, но игра была в самом разгаре.

"Хорошие свечки дает Картузик", - подумала Натка, глядя на то, как тугой мяч гулко взвился к небу, повис на мгновение над острыми вершинами старых кипарисов и по той же прямой плавно рванулся к земле. Натка подпрыгнула, пробуя, крепко ли затянуты сандалии, поправила косынку и, уже не спуская глаз с мяча, подбежала к сетке и стала на пустое место, слева от Картузика.

- Пасовать, - вполголоса строго сказал ей Картузик.

- Есть пасовать, - также вполголоса ответила она и сильным ударом послала мяч далеко за сетку.

- Пасовать, - повторил Картузик. - Спокойней, Натка.

Но вот он, крученый, хитрый мяч, метнулся сразу на третью линию. Отбитый косым ударом, мяч взвился прямо над головой отпрыгнувшего Картузика.

- Дай! - вскрикнула Натка Картузику.

- Возьми! - ответил Картузик.

- Режь! - вскрикнула Натка, подавая ему невысокую свечку.

- Есть! - ответил он и с яростью ударил по мячу вниз.

- Один - ноль, - объявил судья и, засвистев, предупредил: - Шегалова и Картузик, не переговариваться, а то запишу штрафное очко.

Натка рассмеялась. Невозмутимый Картузик улыбнулся, и они хитро и понимающе переглянулись.

- Шегалова, - крикнул ей кто-то из ребят, - тебя Алеша Николаев зачем-то ищет!

- Еще что! - отмахнулась Натка. - Что ему ночью надо? Там Нина осталась.

Темнота сгущалась. На счете "один - ноль" догорела заря. На "восемь пять" зажглись звезды. А когда судья объявил сэт-бол, то из-за гор вылезла такая ослепительно яркая луна, что хоть опять начинай всю игру сначала.

- Сэт-бол! - крикнул судья, и почти тотчас же черный мяч взвился высоко над серединой сетки.

"Дай!" - глазами попросила Натка у Картузика.

"Возьми!" - ответил он молчаливым кивком головы.

"Режь!" - зажмуривая глаза, вздрогнула Натка и еще втемную услышала глухой удар и звонкий свисток судьи.

- Шегалова и Картузик, не переговариваться! - добродушно сказал судья. Но уже не в виде замечания, а как бы предупреждая.

Возвращаясь домой, Натка встретила Гейку; он волок за собой под гору целую кипу гремящих и подпрыгивающих жердей. Узнав Натку, он остановился.

- Федор Михайлович спрашивал, - угрюмо сообщил он Натке. - Меня посылал искать, да я не нашел. Не знаю, зачем-то шибко ему понадобились.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Роман-эпопея Михаила Шолохова «Тихий Дон» — одно из наиболее значительных, масштабных и талантливых произведений русскоязычной литературы, принесших автору Нобелевскую премию. Действие романа происходит на фоне важнейших событий в истории России первой половины XX века — революции и Гражданской войны, поменявших не только древний уклад донского казачества, к которому принадлежит главный герой Григорий Мелехов, но и судьбу, и облик всей страны. В этом грандиозном произведении нашлось место чуть ли не для всего самого увлекательного, что может предложить читателю художественная литература: здесь и великие исторические реалии, и любовные интриги, и описания давно исчезнувших укладов жизни, многочисленные героические и трагические события, созданные с большой художественной силой и мастерством, тем более поразительными, что Михаилу Шолохову на момент создания первой части романа исполнилось чуть больше двадцати лет.

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Утренний свет
Утренний свет

В книгу Надежды Чертовой входят три повести о женщинах, написанные ею в разные годы: «Третья Клавдия», «Утренний свет», «Саргассово море».Действие повести «Третья Клавдия» происходит в годы Отечественной войны. Хроменькая телеграфистка Клавдия совсем не хочет, чтобы ее жалели, а судьбу ее считали «горькой». Она любит, хочет быть любимой, хочет бороться с врагом вместе с человеком, которого любит. И она уходит в партизаны.Героиня повести «Утренний свет» Вера потеряла на войне сына. Маленькая дочка, связанные с ней заботы помогают Вере обрести душевное равновесие, восстановить жизненные силы.Трагична судьба работницы Катерины Лавровой, чью душу пытались уловить в свои сети «утешители» из баптистской общины. Борьбе за Катерину, за ее возвращение к жизни посвящена повесть «Саргассово море».

Надежда Васильевна Чертова

Проза / Советская классическая проза