Военно-духовные братства Востока и Запада

Главным идеологическим и политическим врагом Гассана ибн Саббаха стал не араб и не турок, а упоминавшийся выше перс-суннит Абу Али аль-Хасан ибн Исхак по прозвищу Низам аль-Мульк («Устроитель Государства»), просвещенный вазир сельджукского султана Малик-шаха, атабек – то есть приемный отец этого султана по завещанию его подлинного отца – предыдущего султана Альп-Арслана, знаменитого победителя ромейского василевса-императора Романа Диогена (Дигениса) в битве при Манцикерте (Маназкерте) в 1075 году – и основатель знаменитого Багдадского университета Низамийа. Крайне обеспокоенный упорными слухами о постоянно возрастающей активности прибывшего из Египта измаилитского «даиса» (в котором он видел, прежде всего, тайного агента еретиков Фатимидов, засланного в державу Сельджукидов с подрывными целями), вазир направил отряд надежных воинов для поимки возмутителя спокойствия, и бродячий проповедник этнорелигиозной нетерпимости с большим трудом спасся бегством, чуть не попав в руки преследователей, когда его мул пал в безлюдной местности, где не было ни одного селения.

Но Гассан ибн Саббах был поистине человеком выдающейся энергии и таланта, прирожденным лидером, преуспевшим в совершении невероятного. Высоко одаренный «даис» сумел превратить забитых и привычно покорных чужеземным завоевателям (арабским ли, тюркским ли – в данном случае неважно) персидских крестьян, искусно совращенных им в новую ересь, в удивительно упорных воинов, в которых, казалось, каким-то чудом воскресла древняя доблесть богатырей-пехлеванов ахеменидского, парфянского и сасанидского Ирана.

Д. Захват «Орлиного Гнезда»

Гассан ибн Саббах задумал завладеть крепостью, в которой со своими адептами мог бы укрываться от преследований Сельджукидов и готовить силы для дальнейшей борьбы. Свой выбор он остановил на крепости Аламут («Орлиное Гнездо»), находившейся вблизи богатого торгового города Казвина, расположенного в Западной Персии, в той же горной области Дейлем, в которой его проповеди сопутствовал такой успех.

«Даис» выбрал Аламут по трем причинам.

Во-первых, крепость Аламут находилась на достаточном удалении от столицы сельджукских султанов Исфагана.

Во-вторых, в окружавших крепость Аламут селениях проживало немало приверженцев измаилитского учения;

В-третьих, Аламут был поистине неприступной твердыней.

Эта крепость, ставшая впоследствии важнейшим укреплением низаритского ордена, возведенная на высокой скале близ одной из вершин западного Эльбурса (священной горы древних ариев), поднимающейся на почти четыре тысячи метров над уровнем моря, стояла в труднодоступной горной долине, утесы по сторонам которой представляли собой дополнительные укрепления. Сама же крепость (расположенная примерно в ста километрах от Тегерана) оседлала отвесную скалу высотой более двухсот метров, которая возвышалась в центре долины, где было расположено несколько деревень, населенных новообращенными измаилитами. В крепости имелся источник пресной воды.

Взять штурмом Аламут, охраняемый даже небольшим гарнизоном, было практически невозможно. Если верить иранскому летописцу Рашид ад-Дину Фазлуллаху ибн Абу ль-Хайру Али Хамадани (обычно именуемому сокращенно – Рашид ад-Дин Фазлуллах Хамадани), автору знаменитого «Сборника летописей» («Джами ат-таварих»), монгольский хан Хулагу, после сдачи крепости изнуренными долгой осадой низаритами монголо-татарам в 1256 году, поднялся наверх для осмотра Аламута и «от величия той горы прикусил зубами палец изумления» (Рашид ад-Дин Фазлуллах Хамадани, «Джами ат-таварих», III, 37, М-Л, 1946).

Но все это произошло гораздо позднее, а пока что на дворе стоял 1090 год от Рождества Христова.

Первым делом низариты начали обрабатывать коменданта крепости Алави Махду (симпатии которого к измаилизму не были для них секретом). Одновременно помощник Гассана ибн Саббаха занялся тайной, но весьма активной агитацией среди рядовых воинов гарнизона.

Комендант Аламута, героическими усилиями пытавшийся сохранить верность присяге, некоторое время колебался, но, когда нему были обещаны три тысячи полновесных золотых динаров и право свободного выхода из крепости, он решился сдать Аламут. Верно было сказано в Евангелии: «Не можете служить Богу и мамоне»…

Среди низаритов, впущенных не устоявшим перед искушением богатством комендантом в крепость, был и сам Гассан ибн Саббах, переодетый бедным ремесленником – тихий, скромный, немногословный человек.

Он передал коменданту записочку, по которой тот должен был получить в городе Дамагане три тысячи динаров золотом у богатого купца (по удивительному стечению обстоятельств, оказавшемуся тайным низаритом). Алави усомнился, что по записке такого «низкого человека» ему выплатят такую колоссальную сумму. Но скромный ремесленник только улыбнулся и успокоил коменданта. «Маловерный, зачем ты усомнился…».

Алави был последним человеком на Земле, который видел Гассана ибн Саббаха переодетым, скрывающимся, гонимым и настороженным. Отныне тот стал «царем горы».