Военно-духовные братства Востока и Запада

«Одержав победу, великий хан с великою пышностью и с торжеством вступил в главный город, называемый Камбалу (Ханбалык, Пекин – В.А.). Было это в ноябре. Прожил он там февраль, до марта, когда была наша пасха. Зная, что это один из наших главных праздников, созвал всех христиан и пожелал, чтобы они принесли ту книгу, где четыре евангелия. Много раз с великим торжеством воскурил ей, благоговейно целовал ее и приказывал всем баронам и князьям, бывшим там, делать то же. И то же он делал в главные праздники христиан, как в Пасху и в Рождество…». Впрочем, правдивый венецианец Марко (очевидно, не желающий создать у читателей и слушателей чтения своей книги ложного впечатления, будто каан Хубилай был чуть ли не христианином) тут же добавляет:

«…а также в главные праздники сарацин, иудеев и идолопоклонников. А когда его спрашивали, зачем он это делает, хан отвечал:

«Четыре пророка, которым молятся и которых почитают в мире. Христиане говорят, что бог их Иисус Христос, сарацины – Мухаммед, иудеи – Моисей, идолопоклонники – Согомом-баркан (Шакьямуни-бурхан, то есть Будда Гаутама – В.А.), первый бог идолов (буддистов – В.А.). Я молюсь, и почитаю всех четырех, дабы тот из них, кто на небе старший воистину, помогал мне».

И сокрушенно добавляет:

«Если бы папа (римский – В.А.)…прислал сюда (в Ханбалык – В.А.) способных проповедников, великий хан обратился бы в христианство, потому что, несомненно, он этого желал».

Тем не менее, Хубилай-хан, вне всякого сомнения, откровенно благоволил христианам, пользовавшимся при его дворе большим влиянием. Так, например, секретарем монгольского посольства, направленного в 1280 году Хубилаем (ставшим к тому времени не только кааном Великого Монгольского Улуса, но и императором Китая, основав новую китайскую династию Юань) в Чипангу, или Чипунгу (Японию), с целью привести это островное государство к покорности своей власти, был христианин-уйгур, казненный, вместе со своими спутниками, японскими самураями свирепого сиккэна (регента при сёгуне, являвшемся, в свою очередь, официальным регентом при практически лишенном политической власти тэнно, или микадо – японском императоре) Токимунэ. Среди останков воинов экспедиционного корпуса, направленного Хубилай-ханом, разгневанным убийством своих послов, в 1281 году на остров Кюсю и разбитого японцами (не без помощи «божественного ветра» Камикадзе, потопившего корабли татаро-монгольско-китайско-корейско-го десанта и отрезавшего их тем самым от материка – именно в честь этого «божественного ветра», спасшего, по воле небес, Японию, от иноземного вторжения получили почетное прозвище «камикадзе» знаменитые японские летчики-смертники последних месяцев Второй Мировой войны!), был найден стальной, украшенный серебряным крестом, шлем монгольского военачальника (очевидно, христианина). Плано Карпини упоминает трех высокопоставленных чиновников («ханских нотариев») при дворе Великого хана, являвшихся уйгурами-христианами. А в записках другого «франка» – фламандского монаха-минорита Вильгельма Рубруквиса (Рубрука или Рюисбрэка), направленного в ставку Великого хана, но уже не папским престолом, а королем Франции Людовиком IX (об этом посольстве у нас еще пойдет речь далее), указывается, что хан Сартак (сын Бату-хана, или, по-русски, Батыя), и секретарь хана Койяк, были христианами, принадлежавшими к Церкви Востока (то есть несторианами).

Несторианами именовались последователи особого восточно-христианского вероучения, основанного Константинопольским Патриархом Несторием (умершим в 450 году Христианской эры), отлученным от православной Церкви за ересь на Третьем Вселенском Эфесском соборе 431 года. По учению Нестория, «во Христе следовало разделять человеческую и Божественную природу», ибо он считал Иисуса «лишь человеком, ставшим Богом»; вследствие этого Несторий дерзал отказывать Пресвятой Деве Марии в наименовании Богородицы, именуя ее лишь «Христородицей». В настоящее время последователями несторианского вероучения, некогда весьма широко распространенного, являются малочисленные сирийцы-айсоры, безо всяких оснований считающие себя потомками древних ассирийцев, являющиеся в действительности потомками древних арамеев и проживающие, главным образом, в Северном Ираке.

На христианском Западе сразу же осознали значение татаро-монгольского фактора для развития событий в тогдашнем мире. Римские папы пытались через миссионеров оказывать влияние на завоевателей мира. Но и светские христианские государи стремились, путем заключения союза с татаро-монголами против исламских государств, добиться облегчения положения Святой Земли, которую все еще надеялись отвоевать у сарацин. Именно поэтому и папа римский Иннокентий IV и король Людовик IX Французский, начиная с 1245 года, несколько раз пытались через миссионеров из монашеских орденов доминиканцев и миноритов установить контакты с повелителем монголов. При этом послы, помимо дипломатических и религиозных поручений, естественно, получали и специальные задания в области разведки.