Военно-духовные ордена Востока

В конце 1186 года из столицы Египта Каира (часто именуемого крестоносцами «Вавилоном») в Сирию отправился огромный караван под охраной небольшого отряда египетских воинов. Когда караван вошел в Моав, на него неожиданно напал местный «франкский» сеньор Райнальд (Рейно) де Шатийон, уже успевший к тому времени просидеть шестнадцать лет в тюрьме правителя Дамаска и вписать свое имя в скрижали истории попыткой похитить из второго по значению (после Мекки) священного города мусульман, Медины, гроб с телом пророка Мухаммеда. По его приказу все египетские воины были перебиты, а мусульманские купцы с семьями и товарами заключены в сильно укрепленном замке Керак, принадлежавшем Райнальду. Добыча была столь велика, что «не поддавалась никакому описанию». Вскоре об этом грубейшем нарушении условий перемирия было доложено султану Салах-ад-дину. Салах-ад-дин направил к Райнальду посла с напоминанием о святости заключенного договора и с требованием об освобождении пленников и компенсации причиненного им ущерба.

Получив от Райнальда отказ, посол Салах-ад-дина отправился в Иерусалим к королю Гвидону Лузиньяну, чтобы с помощью короля добиться выполнения требований султана Египта и Сирии. Король Иерусалимский приказал Райнальду отпустить пленников и выплатить им компенсацию. Но Райнальд дерзнул не подчиниться королевскому приказу, Война тем самым стала неизбежной. Саладин начал подготовку к окончательному уничтожению государств крестоносцев и велел проповедовать во всех мечетях джихад (священную войну мусульман против неверных).

Прелюдией к решающей битве у «рогов» Хиттина стала стычка небольшого отряда рыцарей с сарацинами 1 мая 1187 года. В тот роковой день великие магистры орденов тамплиеров и иоаннитов в сопровождении примерно 150 «братьев-рыцарей» выехали из Тивериады в Назарет. У истоков реки Крессон «ифриры» натолкнулись на расположившихся там лагерем 7000 (!!!) египетских мамелюков, лихих рубак, всегда готовых к нападению и потому внушавших страх любому противнику. Тем не менее Великий магистр ордена Храма, Жерар де Ридфор, как бы по наущению злого духа (или, как утверждали впоследствии недоброжелатели, вследствие сговора с мусульманами вообще, либо с низаритами в частности), призвал рыцарей немедленно напасть на сарацин. Некоторые «ифриры» стали отговаривать его, указывая на гигантское численное превосходство мусульман. Тогда Жерар публично обвинил их в трусости, во всеуслышание бросив в лицо маршалу собственного ордена, Жаку де Майи, что тот «видно, слишком дорожит своей белокурой головой, чтобы рисковать ею в бою».

В ответ маршал ордена Храма пророчески заметил, что он-то никогда не избегал схваток с неверными и сразится с ними и на этот раз, как подобает честному христианскому рыцарю, а вот сам магистр тамплиеров сбежит, как жалкий трус и ренегат. В общем, рыцарям-монахам не оставалось ничего иного, как атаковать. В последовавшей вслед за тем жестокой резне все они были перебиты.

От рук мамелюков погибли маршал храмовников Жак де Майи и Великий магистр ордена Иерусалимского Госпиталя Роже де Мулэн, изрешеченный арбалетными болтами сарацин, «принявших его за самого Святого Георгия». Избежать гибели удалось всего трем «латинянам», в том числе… Великому магистру храмовников Жерару де Ридфору, заварившему всю эту кашу и благополучно спасшемуся бегством, умудрившись не получить ни единой царапины! Поле боя осталось за торжествующими мамелюками, отрубившими павшим орденским рыцарям головы и насадившими их на пики для всеобщего обозрения.

После бойни при Крессоне Великий магистр тамплиеров повел себя еще более странно. Проезжая через город Назарет, он объявил во всеуслышание, что рыцари разбили сарацин в пух и прах, и призвал жителей идти на поле боя собирать несметную добычу. Поверив Жерару де Ридфору, жители Назарета вышли из города и были перебиты подоспевшими мамелюками почти до последнего человека.

Этот факт также побудил злые языки обвинять тамплиеров (или по крайней мере их главу) в сговоре с низаритами (хотя султан Салах-ад-дин был ярым врагом измаилитов вообще и низаритов в частности, так что ассасины меньше кого бы то ни было были заинтересованы в победе своего лютого гонителя).

Тем временем по обе стороны границы лихорадочно готовились к войне. И без того огромное войско Салах-ад-дина непрерывно пополнялось все новыми воинскими контингентами со всех концов его необъятной державы. На другом берегу Иордана король Иерусалимский Гвидон неустанно призывал баронов и рыцарей своего королевства присоединиться к его войску у Аккона. Ордены храмовников и иоаннитов, обуреваемые желанием отомстить сарацинам за резню при Крессоне, привели под знамя короля всех своих пребывавших в Святой земле «ифриров», оставив для охраны орденских замков и крепостей лишь небольшие гарнизоны.