Военно-Медицинская Академия

— Тогда он умрет. Его жизнь сейчас в наших руках. Мы можем в любой момент отключить системы жизнеобеспечения, и он умрет. Да, это не согласуется с кодексом чести. Но нам на это наплевать. Одно нажатие на кнопку — и он умрет. Не советую принимать каких-либо мер против нас. У вас ничего не получится. Вы можете установить, где я нахожусь. Но я не знаю, где ваш собрат. Я постоянно поддерживаю связь по биоволновому каналу с моим другом, который находится возле тела Павла. Мне достаточно сказать одно слово — и ваш собрат умрет. А еще я через каждые сто секунд посылаю условную фразу. Если в очередной раз ее не будет, мой друг также отключит систему жизнеобеспечения. У вас есть только один способ спасти своего брата — выполнить наши условия. Вы должны сказать дрегнохам и ххрегам, чтобы они оставили нас в покое и не угрожали человечеству. Тогда мы отдадим вам Павла. Нам достаточно будет вашего слова. Ведь слово нлэссийца нерушимо, не так ли?

Нлэссийцы молчали.

— Вы должны дать слово, что не причините вреда тем, кто сейчас находится на этой планете. Вы должны дать слово, что не будете мстить за то, что произошло — ни нам, ни нашим родственникам, нашим близким людям, друзьям и человечеству. Вы должны дать слово, что договоритесь с дрегнохами и ххрегами, чтобы они оставили нас в покое и отказались от мести. Пообещайте это, и мы отдадим вам Павла в целости и сохранности. Нам он не нужен. К тому же, он был неплохим парнем. Мы уважаем его. Надеюсь, вы примете решение спасти его. Он вел неравный бой с многократно превосходящими силами противника. И если вы не спасете его, тяжело раненого и как никогда нуждающегося в вашей помощи, помощи братьев по крови…

— Мы согласны, — ответил один из нлэссийцев. Очевидно, главный.

— Дайте слово.

— Я даю слово…

* * *

Двое нлэссийцев несли медицинскую капсулу, в которой находился Павел. Вдруг они остановились, а директор, наблюдающий за процедурой, почувствовал, что его кто-то вызывает. Директор узнал номер биоволнового порта Павла.

"Слушаю".

"Мне надо поговорить с С".

"Зачем?".

"По личному вопросу. Приведите его ко мне".

"Хорошо, я передам ему, чтобы он подошел…".

Когда С пришел, он был бледен. Его взгляд бегал, боясь встретиться с взглядом Павла. С трудом передвигая ставшие вдруг ватными ноги, С осторожно приблизился к капсуле.

Почувствовал биоволновой вызов. Открыл порт.

"Из-за тебя… я… не выполнил задание"…

Даже слова-мысли давались Павлу с трудом.

"Впервые в жизни. Это мое единственное задание, которое я не смог выполнить. Я опозорен. И потому не могу оставить это просто так. Я убью тебя. Только так я смогу искупить свой позор. Не сейчас. Радуйся, сейчас я бессилен. Но я выживу. И тогда я приду к тебе. И убью. Кодекс чести требует, чтобы я предупредил тебя об этом. Что я и сделал. Теперь у тебя есть возможность принять меры. У тебя будет ровно столько времени, сколько потребуется мне для того, чтобы выздороветь. Можешь воспользоваться им для того, чтобы написать завещание. Или погулять на всю катушку — зная, что скоро умрешь. Можешь попытаться сбежать. Мне это будет интересно. Всегда интереснее преследовать противника и уничтожать его, когда он защищается. Так что ты уж постарайся, доставь мне это удовольствие…".

Мыслеголос постепенно стихал, пока не замолк совсем. Павел прикрыл глаза. С продолжал стоять рядом, совершенно оцепенев. Пришел конец его спокойной жизни. Теперь придется расплачиваться за короткие минуты счастья… Теперь остаток жизни ему придется убегать, прятаться, и постоянно ожидать смерти…

С повернулся и медленно, на негнущихся ногах, пошел к выходу.

Не видя никого вокруг, С шел по коридору. Он не заметил даже Свету, идущую навстречу.

— С! С, что с тобой?! Ты меня слышишь?

Света схватила его за руку. С остановился, затуманенным взглядом посмотрел на нее.

Первоначальные медицинские навыки дали о себе знать, и Света привела С в чувство парой звонких оплеух.

Взгляд С прояснился.

— Света?

— Что с тобой, С? Что случилось?

— Пойдем… в комнату… Я расскажу…

Уединившись в комнате, С передал слова Павла.

— Я буду с тобой! — решительно заявила девушка.

— Нет! Ты не представляешь, что мне придется пережить! Сейчас я брошу все, подам заявление на отчисление, меня увезут отсюда. Я приеду домой, возьму деньги, вещи, и улечу в самые дикие области галактики! Туда, куда не ходят рейсовые корабли, на планеты, которых нет на карте… Мне придется сменить внешность, имя… Мне придется постоянно менять место жительства, перелетать с одной космической глуши в другую, жить с негуманоидами, на малоосвоенных или вообще не освоенных планетах…

— О, как это романтично!

— Это трудно и опасно, и ничуть не романтично!

— Все равно, я с тобой! В конце концов, это произошло из-за меня, это я во всем виновата, и я буду с тобой!

…Для них начинался новый, полный опасности, риска и приключений, период.

* * *

Граах топтался возле входа в студенческий корпус. Его тянуло туда, к человеческой особи, в которую он влюбился. Но Граах боялся. Слишком опасны эти люди. И эта особь, которой он почему-то не нравится…