Военно-морские рифмы. Сборник иронических стихов

Крейсер должен быть огромен, калиброванная жуть,

Кораблю вельми большому – продолжительней тонуть.

У него внутри ракеты, коль нечаянно пальнёт,

Боже правый полпланеты во Вселенной не найдёт.

У него стоят зенитки, как в копейку, бьют в зенит,

Никакой моторный ящер между труб не пролетит.

Не забудем про торпеды – винтовые огурцы,

И румыны знают дело, потому что молодцы.

Автор должен здесь заметить, что румынами зовут

Торпедистов: как румыны, драют истово шкафут,

Ту срединку, где торпедам уподоблено торчать…

Ну, и самая большая часть на флоте – БЧ-5, —

Маслопупы – кочегары, машинисты, трюмачи,

Без которых наш корабль дальше стенки не умчит,

Без электриков, дающих в киловаттах мощь и свет…

Автор кстати сам оттуда, ясно это или нет?

Крейсер “Громкий” в раннем детстве, как на стапелях стоял,

Даже недосовершенный, новой статью изумлял.

Посетил его в то время генеральный вождь страны

И заметил компетентно, дескать, в случае войны

Мы должны удар ответный от врага предусмотреть,

Крейсер ваш – мишень большая, сократить его на треть!

И мгновенно козырнули

– Есть на треть! – конструктора, —

Гениально, экономно, своевременно, ура.

Отчекрыжили на кубрик, усекли на пять кают,

Знамо дело, не круизный обеспечивать уют.

Стали наши помещенья эталоном тесноты,

И когда гостей подселят, мы уходим на посты.

Кто привалит к агрегату, кто уткнётся за щитом,

Я под кабельною трассой находил ночлежный дом,

Зазвонят звонки тревогу – поднимайся косо, чтоб

Не разбить о железяку мореплавательский лоб.

Есть вопросы про кино?

“Малый сбор!” – и по металлу застучали каблуки.

Из отсеков бодро к юту зашагали моряки.

Дошагали, разобрались в три шеренги, молча ждём…

В центр выходит, как на сцену, озабоченный старпом.

Объявил распоряженье. Главным штабом решено:

Крейсер “Громкий” поступает в подчинение … кино.

Для начала этой драмы потесниться нужно нам,

Кормовые помещенья предназначены гостям.

У матросов есть вопросы, например, про что кино.

– Ну, естественно, про море и про женщин заодно.

– На борту актрисы будут?

– Дали списком целый лист,

Чурсина, Галина Польских…

– Помоложе не могли?

– Календарных голых девок с переборок отодрать.

И вобще чтоб – я не слышал повсеместно типа мать!

Боцман, вам понятно это?

– Есть! – прорявкал мичман Бом, —

Чтоб не слышал! – И в сомненье на него взглянул старпом…

– Разойдись! – дана команда. Опустел мгновенно ют.

Лишь рогатые усердно вдоль по палубе снуют.

Драют, ясно, не рогами, драют швабрами они.

А рогатые оттуда, что на флоте в стары дни

Был приказ артиллеристам содержать рогатый скот

Для прокорма экипажа, если длительный поход.

Впрочем, я слегка отвлёкся на былинные дела.

Тут, как водится на юге, ночь мгновенно подошла.

И отбой пробили склянки два часа тому назад.

Боевые черноморцы, как простые люди, спят.

Спят без должностей и званий, спят, погоны снявши с плеч,

Спят без женщин, дабы силы на воинственность сберечь,

Спит по кубрикам, каютам двухэтажный габарит,

К переборке прислонютый и дежурный… Нет, не спит!

Учебно-боевая тревога почти без мата

Спит могучий крейсер “Громкий”, спит весь Черноморский Флот

И не знает, что готовит киностудия комплот.

На заре она решила сделать первые ходы

По сценарию, который обозвали “Соль воды”.

Понаставили штативы, накрутили кабеля,

Попирая наставленья и уставы корабля…

Три коротких, один длинный: • • • ! По учебно-боевой,

Как ошпаренный, очнулся экипаж передовой.

Кто в чём был под одеялом, обрубив последний сон,

Побежал стремглав под грохот и орёж со всех сторон!

Рвутся шашки дымовые, ну, почти как на войне…

Это мы потом увидим в героическом кине.

Но, увидев, не услышим, как взвинтился боцман Бом

И нарушил приказанье то, что дал ему старпом,

Зацепив киношный кабель… В тех далеких временах

Никогда в кинокартинах вслух не посылали – нах…!

Флот – специфика иная, соль ему не занимать.

В виде допинга эпитет любит он употреблять.

Растеряется, бывало, в обстановке боевой,

Словно маленький котёнок, наш матросик молодой.

Чтобы парень отряхнулся и включился вновь в аврал,

Командир здоровым словом в этот миг ему поддал,

Например, матрос Непруха, Фор-бом-брамсель тебе в ухо,

Абордажный лом под хреном, Якорь в пузо с полным креном,

Перца два кило под хвост, И вапще греби на пост!

(Но порою запускают в микрофон гнуснейший мат

Боевые командиры, хуже маленьких ребят[3]!)

На командный пункт доклады поступают из постов:

– БЧ-2 готова к бою!.. БЧ-3…!.. И БИП – готов!

И ещё от Беренштейна указания летят (режиссёра):

– В кадр – трубку (на торпедный аппарат)!

– Покрутите этой пушкой (на зенитный автомат)!

– Дайте дым, Иван Иваныч, вам по-русски говорят!

Мегафон распространяет по всему причалу рёв.

ГКП один спокоен, и на нём – Кирилл Лавров,

Командира представляет:

– Доложите”, – говорит.

У народного артиста натурально флотский вид.

– Пущен дизель-генератор!.. Разожгли котёл второй!..

– Вводим третий и четвёртый!..