Военно-морской шпионаж. История противостояния

В связи с этим для руководства парижской сетью ГРУ был назначен новый резидент, который внимательно следил за работой Мюрата. Мюрат, все еще глубоко увлеченный Луизой, достиг пика своей разведывательной производительности. В середине июня 1964 г. новый парижский резидент докладывал начальнику ГРУ, что в новых донесениях Мюрата уточнены огневые позиции новых американских ядерных ракет «Першинг» и перечень ста первоочередных целей в Центральной Европе, подлежащих поражению этими ракетами. Как Болтунов пишет в своей книге, Мюрат был очень активен в июле—августе 1964 г.: в этот период мы получили от него тридцать один документ под грифом «совершенно секретно» общим объемом 2300 страниц. Более впечатляющим, чем объем, явилось чрезвычайно ценное содержание этих документов. В информации, полученной от Мюрата в июле, содержались сведения по различной тематике, начиная со стратегического планирования, тактики борьбы с танками и инфракрасной технологии, и заканчивая конструктивными подробностями многих западных автоматизированных систем. И все же, это была лебединая песня Мюрата. ВВС Франции перевели Мюрата на должность, где у него был очень ограниченный доступ к секретным материалам, и Луиза оставила генерала. Для Советов не было большой необходимости идти на дополнительный риск в отношении их плодовитого источника. С уходом Луизы Мюрат сломался.

В книге Болтунова приводятся слова Любимова о значимости работы Мюрата:

«В 1960-х годах, когда обстановка в мире была сложной и напряженной, было трудно переоценить значение работы, проделанной Мюратом. Ее можно сравнить только с информацией, которую давал Зорге во время Второй мировой войны. Она была даже более значимой, поскольку Мюрат передавал документы, а не аналитическую информацию. Выполняя мои требования, Мюрат шел на чрезвычайный риск и приносил в жертву благополучие своей семьи и свое личное положение в буржуазном обществе, поступая таким образом, словно СССР был его второй родиной».

Позднее планировалось присвоить Мюрату звание Героя Советского, но он так и не был удостоен этой чести. В 1965 г. Любимову[16] было приказано прекратить работу в Париже и вернуться в Москву. В книге сказано, что через три года Мюрат умер. Скорее всего, эта дата сфальсифицирована.

ПРОФЬЮМО

В начале 1960-х годов Британию потрясла череда шпионских скандалов, в которых были замешаны служащие ее военно-морских сил. По наводке из источников ЦРУ англичанами были арестованы клерк Адмиралтейства и главный корабельный старшина, которых признали вовлеченными в шпионаж на КГБ.

В 1961 г. в Хельсинки переметнулся в ЦРУ А. Голицын, старший офицер КГБ, служивший в аппарате Первого главного управления КГБ. Голицын, имя которого появилось на страницах романа Леона Уриса «Топаз», рассказал своим новым хозяевам о двух британских военно-морских шпионах, работавших в НАТО и передававших информацию о технических характеристиках британских подводных лодок. Первый военно-морской шпион был завербован в Москве Вторым главным управлением КГБ (которое занималось сбором разведывательной информации за рубежом). Второй шпион, которым руководила лондонская резидентура КГБ, был, предположительно, более важной фигурой, передавшей не менее трех совершенно секретных документов Адмиралтейства, касающихся планов расширения базы подводных лодок НАТО с ракетами «Поларис» в Холи-Лох на реке Клайд.

Накануне своего бегства Голицын составлял справку, касающуюся военно-морской стратегии НАТО, когда в британском МИ-5 (национальное агентство по безопасности разведки) ему показали три документа, то он сразу узнал их. МИ-5 после этого проверило листы рассылки документов и определило круг подозреваемых. И все же решающий вклад в разоблачение шпионов внес другой старший офицер КГБ по имени Ю. Носенко, который в 1962 г. перебежал к американцам в ЦРУ. Голицын до этого заявил, что КГБ для вербовки важного британского агента использовал шантаж, относящийся к его гомосексуальным наклонностям. Информация, полученная от Носенко, привела МИ-5 к заключению, что два военно-морских шпиона являются одним и тем же человеком. Им оказался Джон Вэссел, который до службы в Адмиралтействе работал в Москве. В его доме были найдены катушки с пленками, на которые были засняты 176 секретных документов Адмиралтейства.

Джон Вэссел согласился работать на КГБ — под фальшивым предлогом шантажа из-за его гомосексуальной ориентации — в основном из-за желания удовлетворить свою тягу к роскошной жизни. Он был приговорен к восемнадцати годам тюрьмы за шпионаж.