Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.)

Оседлые жители могли привязывать убитых врагов на столб, по-видимому, с культовыми целями (Меновщиков 1974. № 41: 177; ср.: Меновщиков 1988. № 237: 449 (гренландские эскимосы)), поскольку столб был символом предка, основателя и хранителя данного поселка (Арутюнов, Крупник, Членов 1982: 114-115, 119; ср.: Вдовин 1976: 243).

Пленные, рабы.Как уже говорилось, чукчи, в отличие от наших современников, не ценили человеческую жизнь, что было обусловлено отнюдь не суровой эпохой, но их религиозными представлениями о реинкарнации и загробной жизни. Еще в 1770-х гг. женщины, увидев, что их мужья пали в битве, а оставшиеся в живых воины бежали, убивали над трупами мужей своих детей, а затем и друг друга, попав же в плен, замаривали себя голодом (Мамышев 1809: 25-26). Суицид женщин (путем удушения или закалывания) и убиение детей в подобных случаях были типичны и обычны для других этносов региона (Бриль 1792: 373). Мужья при своем поражении закалывали или душили жен и детей и закалывались сами (КПЦ. № 64: 168). Мужчины, попав в плен, предпочитали не жить в неволе и, если успевали, убивали себя ножом (Атлас… 1964. № 54: 38, А-2) или замаривали голодом. Часто пленные чукчи разбивали себе головы о камни (Тан-Богораз 1958: 74; ср.: Семивский 1817: 77 (вторая пагинация)), ведь сама добровольная смерть рассматривалась чукчами как последняя битва (Тан-Богораз 1958: 68). Поскольку в Сибири русским не хватало женщин, то они крестили пленных чукчанок, а затем женились на них (Дьячков 1893: 56). Пленные же дети также крестились и обычно становились холопами, а то и казаками (Алексеев 1961: 14).

В плен к чукчам, как правило, попадали женщины и дети, поскольку все мужское население, включая стариков, обычно убивали (КПМГЯ. № 190: 239; ДАЙ. 1867. Т. X, № 78-VI: 351; Сенатский архив. 1889: 35, 36, 535; Меновщиков 1950: 18) или убивали всех взрослых, а детей брали в качестве добычи (Меновщиков 1974. № 83: 294). Могло быть и по-другому: всех врагов истребляли поголовно, как было, например, при неожиданном нападении на поселение оседлых жителей, когда перебили всех женщин и детей, а идол божества-покровителя поселка забрали в качестве трофея (Бабошина 1958. № 67: 166-167; ср.: Jochelson 1905. № 6: 138-139 (коряки); Bogoras 1910: 185; Богораз 1949. № 4: 139; № 9: 158). Согласно поздним сказаниям, в которых можно усмотреть влияние поздней гуманистической идеологии XX в., чукчи, перебив мужчин, могли отпустить женщин восвояси (Лебедев, Симченко 1983: 131). Причем последних, насколько мы можем судить, при пленении обычно не подвергали насилию (ср.: Burch 1974: 11; 1998: 108 (у западноаляскинских эскимосов женщин насиловали, мучили и затем убивали)). Победитель же мог просто жениться на жене побежденного (Воскобойников, Меновщиков 1959: 426) и даже усыновить вражеского ребенка (Козлов 1956: 19-20; 23). Вообще же добытчики распределяли пленных среди своих родичей (Меновщиков 1985. № 83: 294) или между собой, как указывается в одном эскимосском сказании, поровну (Меновщиков 1985. № 127: 309-310).

Оленьи стада чукчи во время своих зимних набегов подчас захватывали вместе с пасущими их подростками, которые иногда оставались в плену вместе со своими стадами, поскольку лучше знали норов животных (Тан-Богораз 1930: 65; Богораз 1934: 175; Меновщиков 19886. № 48: 222). В конце XVIII в. у приморских жителей типичными невольниками были эскимоски с Аляски, захваченные во время морских набегов. Этих пленниц могли брать в жены бедные оседлые жители, их же могли продавать оленным чукчам, к примеру, за 12 важенок или за 10 важенок и двух ездовых оленей, дети стоили дешевле (Мерк 1978: 121). Судя по фольклору, мальчик стоил 10 оленей, а девушка — 20-30 (Рубцова 1954. № 15: 226, § 18; Вдовин 1970: 23). Неплохой ценой за мальчика считалось у эскимосов также предложение ножа и собаки или наконечника копья и шкур двух белых пыжиков (КПЦ. № 72: 186; Меновщиков 1986: 214). Пленного мужчину делали рабом реже, поскольку представитель сильного пола мог представлять реальную угрозу семье, в которой он жил (Рубцова 1954. № 16: 236. § 45; Куликов 1957: 55).