Военное дело Древней Руси IX-XI вв.

Серебро было главной валютой раннесредневекового мира Руси и Скандинавии. Продавцы и покупатели рассчитывались серебром на вес, главной весовой единицей в Скандинавии была марка, а на Руси — гривна. Вес северорусской гривны и скандинавской марки примерно совпадал и составлял немногим более двухсот граммов. Южнорусская гривна вошла в употребление позже и представляла собой небольшой шестиугольный слиток серебра весом около 50 г.

Любой серебряный предмет мог быть при необходимости взвешен и использован для оплаты товара. Но главным источником серебра на Руси в IX–X вв. были арабские монеты. Вес арабского дирхема разных лет чеканки колебался в пределах 2,73-3 г. В IX столетии русские купцы рассчитывались в основном омейядскими и аббасидскими дирхемами из Дамаска и Багдада, в X в. большое распространение получили среднеазиатские монеты правителей из династии Саманидов. Через Русь дирхемы широким потоком двигались в Скандинавию — в Швецию и на Готланд. Западная Скандинавия рассчитывалась европейскими монетами — денариями. В XI в. денарии распространились и на Руси.

При заключении сделок драгоценный металл взвешивали с помощью небольших весов. Такие весы были необходимы любому человеку Х столетия, который занимался торговыми сделками. По размерам и форме они были похожи на современные аптекарские весы, состояли из двух литых чашечек и коромысла, которое могло быть складным. В комплект торговых принадлежностей обязательно входили бочонковидные гирьки, выверенные по массе до десятых и даже сотых долей грамма. Для того чтобы монета точно соответствовала определенной массе, ее иногда резали на части. По-видимому, именно отсюда происходит название одной из весовых денежных единиц Руси — «резана».

Вот как описывает такую весовую сделку одна из больших родовых «саг об исландцах» — «Сага о Людях из Лососьей долины»:

«Однажды, когда Хаскульд вышел развлечься с некоторыми людьми, он увидел великолепный шатер в стороне от других палаток. Хаскульд вошел в шатер и увидел, что перед ним сидит человек в одеянии из великолепной ткани и с русской шапкой на голове. Хаскульд спросил его, как его зовут. Тот назвал себя Гилли.

— Однако, — сказал он, — многим больше говорит мое прозвище: меня зовут Гилли Русский.

Хаскульд сказал, что много о нем слышал. Его называли самым богатым из торговых людей.

Тут Хаскульд сказал:

— Ты, видно, сможешь продать нам вещи, которые мы охотно бы купили.

Гилли спросил, чтобы он и его спутники желали купить. Хаскульд сказал, что он хотел бы купить рабыню.

— Если у тебя есть рабыня на продажу.

Гилли ответил:

— Вы думаете поставить меня в затруднительное положение, спрашивая о вещи, которой, как вы полагает, у меня нет в продаже. Однако дело обстоит не так, как вам кажется.

В. М. Васнецов. Варяги. На рисунке изображена сцена призвания Рюрика на русское княжение. Художник изобразил скандинавов в доспехах норманнов с ковра из Байе, относящегося к ХI веку — длинных кольчугах, заостренных конических шлемах. Славяне и финны, приглашающие варягов, разложили перед ними главные богатства своих земель — меха и мед. Видны на рисунке и коровьи рога, широко применявшиеся в качестве ритуальных кубков.

Хаскульд заметил, что шатер был разделен надвое пологом. Тут Гилли приподнял этот полог, и Хаскульд увидел, что там сидело двенадцать женщин. Тогда Гилли сказал, что Хаскульд может пройти туда и присмотреться, не купит ли он какую-нибудь из этих женщин. Хаскульд так и сделал. Все они сидели поперек шатра. Хаскульд стал пристально разглядывать этих женщин. Он увидел, что одна из женщин сидела недалеко от стены, она была одета бедно. Хаскульд обратил внимание на то, что она красива, насколько это можно было разглядеть. Тут Хаскульд сказал:

— Сколько будет стоить эта женщина, если я ее куплю?

Гилли отвечал:

— Ты должен заплатить за нее три марки серебра.

— Мне кажется, — сказал Хаскульд, — что ты ценишь эту рабыню довольно дорого, ведь это цена трех рабынь.

Гилли отвечал:

— В этом ты прав, что я прошу за нее дороже, чем за других. Выбери себе любую из одиннадцати остальных и заплати за нее одну марку серебра, а эта пусть останется моей собственностью.

Хаскульд сказал:

— Сначала я должен узнать, сколько серебра в кошельке, который у меня на поясе.