Военное искусство Александра Великого

Александр не хуже Клаузевица осознавал, что стратегия определяет конечную цель войны. Но в чем они существенно различаются, так это в понимании этих целей. Во времена Клаузевица концепция демократического ХХ в., которая сводится к уничтожению врага, и не только в военном, но и в политическом, экономическом и социальном смысле, еще не овладела умами людей. Для Клаузевица война была столкновением вооруженных армий, которые защищали свое гражданское население; каждый сражался во имя политических целей и, когда одна сторона одерживала решительную победу, проигравшая сторона автоматически просила мира, и политические цели победителя закреплялись соответствующими мирными договорами. Однако целью Александра было не заставить Дария принять свои условия, а присвоить себе его империю, и не только победить вражескую армию, но и заставить персов принять его победу. Речь шла не о прекращении военных действий или мирного договора, о котором после поражения при Иссе просил Дарий; целью Александра было завоевание, притом при минимуме потерь и минимуме ущерба для Персидской империи: его политика ограничивала и его стратегию.

Это ограничение отметил Полибий, в речи относительно Филиппа V Македонского (221–179 гг. до н. э.). Оратор говорит, что Филипп избегает встречаться с врагом лицом к лицу, а вместо этого предпочитает сжигать и уничтожать города противника.

«И однако, первые македонские цари делали прямо противоположное: они постоянно сражались между собой в открытом бою, они редко разрушали и уничтожали города. Это ясно показала война Александра в Азии против царя Дария; а затем и война между его преемниками – они готовы были открыто сражаться друг с другом на поле битвы и делали все, чтобы победить один другого силой оружия, но они не трогали города, потому что в случае победы могли в них править и почитаться их гражданами. Но то, что человек может отказаться от военных действий и все же разрушать то, ради чего предпринята была и сама война, – кажется безумием, причем очень жестокого толка» (Полибий. ХVIII).

Поскольку целью Александра было завоевание, а не месть и разрушение, то, согласно Юстину, «продвигаясь вперед по вражеской территории, он удерживал воинов от разграблений, говоря, что им следует сохранять свою же собственность и не уничтожать того, чем им предстоит владеть» (Юстин. XI). Уилкен пишет, что «его щедрые выплаты своей армии были компенсацией за запрещение разграблять завоеванные территории, что он считал необходимым с политической точки зрения (ук. соч. С. 243). Если стратегической его целью было одерживать великие победы, то его политической целью было примирение с бывшими противниками. По идее эта стратегия близка к той политической линии, которую Фемистокл рекомендовал афинянам после сражения при Саламине: «мне самому пришлось быть свидетелем подобных случаев и слышать еще гораздо больше рассказов об этом: когда побежденных доводят до крайности, они снова бросаются в бой и заглаживают прежнее поражение» (Геродот. VIII. Пер. Г. А. Стратановского). Тот же совет дал и Ясон фиванцам после сражения при Левктрах: «Следует помнить, что лакедемоняне, если лишить их всякой надежды на жизнь, будут сражаться с крайним отчаянием, а божества, кажется, часто развлекаются тем, что делают из малого великое, а из великого малое»[228].

Поскольку целью Александра было провести по возможности бескровное завоевание, он столь по-разному относился к персидской армии и к персидскому народу; нанести поражение армии было его стратегической целью; победа над народом – его политической целью. Достижение первой было основой для достижения второй, потому что, пока персидская армия оставалась на поле битвы, у Александра не было уверенности, что люди добровольно его примут. Александру не надо было говорить о том, что «война – лишь часть политического процесса, и, следовательно, ни в коем случае не самоцель» (Клаузевиц. О войне. Т. III. С. 121).

После определения стратегии Клаузевиц обращается к основным стратегическим принципам, и их стоит привести, потому что, выскажи он их в IV в. до н. э., Александр мало что мог бы почерпнуть из них, наоборот, он мог бы дать немецкому теоретику полезный совет.

«Существует три основные задачи при ведения войны:

а) победить и уничтожить военную мощь врага;

б) захватить материальную базу и другие источники существования вражеской армии;

в) привлечь на свою сторону общественное мнение».

То, что Александр знал о первой задаче, не вызывает сомнений: вспомним сражения при Гранике, Иссе, Арбелах и Гидаспе.

Вторую также можно оставить без комментария, поскольку, когда Александр захватил персидскую казну в Сузах и Персеполе, он лишил Дария главных его ресурсов для набора армии, это также не позволило Дарию поднять восстание в тылу посредством подкупа. Золото и серебро, а не «главные города, артиллерийские склады и мощные укрепленные пункты» были во времена Александра «материальной основой».