Военное искусство Александра Великого

Бесс отошел за Окс; Ташкурган и Бактры сдались без сопротивления, и сатрапом Бактрии был назначен Артабаз.

Из Бактр Александр направился маршем к Оксу и подошел к реке напротив Килифа, где ширина реки достигала около трех четвертей мили. Через нее переправились с помощью шкур, набитых соломой: тот же прием, который использовали при переправе через Дунай в 335 г. до н. э.; на это ушло пять дней[99]. Затем во время пятидневного марша к Александру явились посланцы от Спитамена, с известием, что Бесс взят под стражу и закован в кандалы и что Спитамен хотел бы сдаться Александру. Александр отрядил Птолемея с мощным отрядом принять капитуляцию; тот за четыре дня проделал «десятидневный» марш и прибыл в лагерь, где за день до этого располагался Спитамен. Однако Спитамен передумал. Поскольку скорость сейчас была важнее всего, Птолемей приказал своей пехоте следовать за ним, а сам с кавалерией устремился в селение, где нашел Бесса; захватив его, он отправился в обратный путь.

Пока Птолемей выполнял его поручение, Александр добыл лошадей для тех всадников, которые лишились своих коней на Гиндукуше, и по возвращении Птолемея направился маршем в Мараканды (Самарканд, будущая столица Тамерлана), одну из двух царских резиденций в Согдиане; другой была Бухара. Там он оставил гарнизон, а сам отправился в Кирополь, основанный Киром близ Яксарта (Сырдарья), главную из восьми крепостей, которые персы построили для защиты своей северо-восточной границы от массагетов, обитавших в степях за Яксартом. Там оставил Александр гарнизоны с наемниками, и, поскольку теперь уверился в том, что Согдиана покорена, он созвал всех согдианских правителей для встречи на торжественном приеме в Бактрах.

Но Согдиана не собиралась сдаваться, и пленение Бесса, видимо, ввело Александра в заблуждение, ибо не Бесс, а Спитамен в действительности был правителем Согдианы. Когда этот весьма одаренный человек получил приглашение, он решил, что ничего хорошего ни ему, ни его людям это не сулит, и он решился встать во главе не просто местного мятежа, но во главе всеобщего восстания. Это была тщательно продуманная операция, которая застала Александра врасплох.

Восстание разразилось внезапно: Кирополь и другие крепости были атакованы и захвачены, а их гарнизоны перебиты. Александр выступил к ближайшей из крепостей, Газе, и послал Кратера осадить Кирополь. Он захватил Газу и перебил ее защитников и в следующие два дня возвратил еще четыре крепости. Затем он выступил к Кирополю, который был взят штурмом после отчаянного сопротивления. Оставшиеся две крепости также были отбиты с неимоверной жестокостью, ибо, как сообщает Аристобул, все их защитники погибли.

Представляется вероятным, что такая суровость была вызвана как стратегической важностью Согдианы, как защищающей северо-восточный подход к Персии, так и желанием Александра завершить кампанию, которая длилась сверх ожидания долго. Он не мог продолжать путь на восток с непокоренной Согдианой на северном фланге; вероятно, он хотел подавить всякое сопротивление, наведя ужас на местное население, как когда-то поступили с Фивами. Если так, дальнейшие события показали ошибочность его политики; в далеко не покоренной, но доведенной до отчаяния Согдиане учиненная им резня вызвала яростное сопротивление. Другой причиной могло быть то, что «азиатские скифы» сосредоточили большое количество конных лучников на правом берегу Яксарта, готовых напасть на македонян, не сумей они подавить мятеж; одновременно Александр получил известие, что Спитамен осадил Мараканду с запада.

Кажется, Александр не представлял себе всей серьезности положения, потому что, узнав об осаде Мараканды, он отправил на освобождение города лишь шестьдесят гетайров, 800 всадников-наемников и 1500 пехотинцев во главе с Фарнухом, который был скорее дипломатом, чем военным, поскольку он ожидал помириться с варварами с помощью переговоров, а не сражения.

Он основал Александрию Эсхату («дальнюю», теперь Xоджент) на левом берегу Яксарта в качестве бастиона против кочевников, и, когда спустя двадцать дней крепость была построена, он поселил в этой новой Александрии отряд греческих наемников, некоторых местных жителей и тех из македонян, которые были более непригодны к военной службе. Затем он совершил жертвоприношение и устроил гимнастические состязания.