Военное искусство греков, римлян, македонцев

При проведении своей внешней политики Римская республика в первую очередь заботилась о своих сухопутных границах. Вплоть до конца IV века до н. э. Рим почти совсем не интересовался морем и довольствовался тем немногим, что доставляла ему его слаборазвитая морская торговля. Изначально Рим владел лишь небольшим участком побережья, и, когда флот соседнего города Анций разграбил его, Рим не стал создавать собственный флот, а лишь вынудил Анций сдать свои корабли, чьи носовые украшения были поставлены на римском форуме. Ливий утверждает [25] , что часть захваченных кораблей Анция была включена в состав римского флота, что, вполне возможно, и соответствует действительности, хотя прошло еще много лет, прежде чем в Риме был впервые утвержден институт duoviri navales (начальников флота, подчиненных непосредственно консулам года. – Пер. ), каждый из которых командовал лишь небольшой эскадрой из десяти кораблей. В истории с Анцием [26] римляне избрали подход, которого придерживались потом не раз – вместо того, чтобы попытаться самим установить господство на море, они следили лишь за тем, чтобы никто из их соседей не создал флота, способного угрожать их интересам. Когда в 311 году до н. э. впервые назначили начальников флота, главной задачей, которую поставили перед ними, была поддержка сухопутных операций и обеспечение надежного сообщения с Кампанией. В течение следующих пятидесяти лет об их деятельности и вовсе ничего не было слышно. На основании этого можно предположить, что duoviri navales назначались только тогда, когда возникала необходимость в проведении какой-то конкретной операции на море [27] . Пиррова война началась из-за незначительного конфликта, возникшего между Римом и Тарентом по поводу нарушения морского соглашения одним из римских консулов. Потерпев поражение на море, римляне попытались взять Тарент с суши, а когда на стороне Тарента выступил Пирр, заключили союз с Карфагеном, что позволило им использовать могущественный флот пунийцев и избавило от необходимости строить свой собственный флот.

До начала войны на Сицилии, являвшейся естественным продолжением Итальянского полуострова, республика не сталкивалась с серьезной необходимостью вести масштабные действия на море. Теперь, когда Карфаген превратился из союзника во врага, Рим мог прочно установить контроль над островом только в том случае, если сумел бы обеспечить надежную связь со своими армиями на Сицилии по морю и одновременно максимально затруднить коммуникации неприятелю. Более того, добраться до вражеской столицы было возможно только по морю. Таким образом, по словам Полибия [28] , римляне вынуждены были признать, что победа в этой войне будет возможна только в том случае, если Карфаген будет побежден на море и утратит контроль над ним. В конце концов республике пришлось мобилизовать все средства на создание военно-морских сил. Двадцать лет успехи чередовались с бедствиями, причем последние чаще происходили по причине штормов, чем непосредственно от действий неприятеля. Создание флота легло тяжелым бременем на население Италии, но в конце концов именно окончательная победа над карфагенским флотом решила обе основные задачи войны – карфагенские армии оказались заперты на Сицилии, а римляне смогли организовать вторжение в Африку, и Карфаген уже не имел шансов перегруппировать силы и отразить его, как он сделал за пятнадцать лет до этого.

Римский флот находился на службе у римской же армии, да и сам характер морской войны с ее случайностями, непредвиденными обстоятельствами и катастрофами был чужд римлянам. Энтузиазм, сопровождавший первые успехи на море, быстро угас. Своими ранними победами римляне во многом обязаны приспособлению (так называемый ворон ( лат. corvus – «ворон»). – Пер. ), которое позволило легионерам демонстрировать свои лучшие качества в абордажном бою, а учителями римлян в морском деле стали сами карфагеняне – Fas est et ab hoste doceri («учиться позволено и у врага». – Пер. ).

Еще меньше римляне стремились заменить Карфаген в роли ведущей морской державы и превратить Западное Средиземноморье в mare clausum – внутреннее море. Они вполне удовольствовались тем, что обезопасили от карфагенян моря, омывающие берега Италии. Рим при заключении мирного договора даже не стал оговаривать ограничения численности карфагенского флота, хотя нет сомнений в том, что всякая попытка возрождения морского могущества Карфагена была бы встречена Римом крайне враждебно. Количественные оценки морских операций Первой Пунической войны показывают, что флот Карфагена обыкновенно насчитывал около 130 боевых кораблей, но при необходимости мог выставлять и до 200. Когда возникла необходимость воевать на море, Рим легко превзошел врага, и к концу войны его морские силы численно далеко превосходили те 200 кораблей, которые имел в своем распоряжении Карфаген.