Военное искусство греков, римлян, македонцев

После тринадцати лет войны Карфаген практически потерял Испанию, созданная им антиримская коалиция развалилась, а Сципион Старший высадился в Африке. Имея армию, обученную по новому образцу и заключив союз с африканцами, он поставил Карфаген в такое положение, когда тот должен был либо капитулировать на милость римлян, либо использовать свой последний и единственный шанс – отозвать Ганнибала из Италии. Карфаген попробовал было вступить в переговоры с Римом, однако в этот момент Ганнибал вернулся по собственной воле и дал римлянам решительное сражение, в котором он был разбит. Теперь капитуляция стала неизбежной, а условия мира, которые должен был принять Карфаген, превратили его, по существу, в третьеразрядную державу. Так закончилась Вторая Пуническая война. Я хочу особо отметить, что при рассмотрении изолированных театров действий, таких как, например, Балканы, или отдельных этапов этой войны может сложиться обманчивое впечатление, что Рим придерживался стратегии изматывания, старался истощить ресурсы неприятеля. Однако если взглянуть на ход войны в целом, то станет очевидно, я полагаю, что Рим никогда в действительности не отказывался от своей первоначальной цели – уничтожения Карфагена как великой державы. Даже на Балканах дипломатические и военные усилия Рима на самом деле направлялись не столько против Филиппа Македонского, сколько против Карфагена.

Вполне возможно, что временами Рим действительно бывал близок к полному отказу от своих первоначальных планов, что он вполне мог бы удовольствоваться активной обороной – стратегией, которую проводил в жизнь знаменитый Фабий. Я делаю этот вывод не столько из тактики самого Фабия, сколько из того сопротивления, которое он оказывал отправке экспедиции Сципиона в Африку [62] . Лозунг «Сначала мир в Италии, а потом война в Африке» мог быть интерпретирован и так – Рим оставляет в покое Карфаген в его африканских владениях и признает за ним статус великой державы в обмен на удаление Ганнибала из Италии. Однако Сципиону Старшему и его сторонникам все же удалось удержать Рим в рамках первоначальных стратегических целей.

Давайте теперь рассмотрим Третью Пуническую войну, разразившуюся два поколения спустя. Рим преследовал теперь цель окончательного уничтожения Карфагена, уже не великой средиземноморской державы, но даже самого города. Каковы бы ни были истинные причины войны, Рим твердо решил, что Карфаген должен быть разрушен – Carthago delenda est. Римская дипломатия готовила теперь окончательный удар. Никакие уступки не могли уже спасти Карфаген. Внешняя политика и дипломатия служили теперь лишь целям воинственной стратегии Рима. После того как Карфаген был подожжен, Сципиона охватила жалость к неприятелю и боязнь, что такая же участь может постигнуть и его отечество. Своему другу Полибию он писал строками из Илиады:

Будет некогда день, и погибнет священная Троя,

С ней погибнет Приам и народ копьеносца Приама [63] .

( Пер. Н. Гнедина )

Но наказание, которого заслуживал Рим, так и не пришло. День возмездия, которого так боялся Сципион, отстоял от него на столетия. Нравственные побуждения не имеют большой ценности с исторической точки зрения, и, хотя временами, они служат побудительными мотивами для тех или иных политических решений, я не буду долго останавливаться на них. Я желаю лишь продемонстрировать, что сама война может быть целью внешней политики и как дипломатия может служить этой цели.

Теперь позвольте мне отвлечься от войн с Карфагеном и перейти к описанию общего характера римской стратегии и внешней политики. Большинство войн, которые вел Рим, трудно однозначно классифицировать с точки зрения современной стратегической науки – в зависимости от складывавшихся обстоятельств римляне то стремились поскорее закончить войну, дав решительное сражение, то, наоборот, всячески ее затягивали и старались измотать неприятеля, навязав ему войну на истощение. Хотя римляне, разумеется, не слишком приветствовали вмешательство войны в их повседневную жизнь, необходимость воевать они обычно воспринимали весьма спокойно – война была для них не приключением, а неизбежным злом. Сильными сторонами римлян были скорее стойкость и упорство, чем быстрота и агрессивность действий. Римская стратегия во многом походила на римскую же тактику. Для римлян главное, чтобы последнее слово в войне всегда оставалось за ними. Они терпеливо ждали момента, когда противник допустит ошибку и тогда, имея про запас хорошо укрепленные полевые лагеря и целую сеть крепостей, покрывавших Италию, их хорошо отлаженная военная машина сделает свое дело и победа в конечном счете останется именно за Римом. Если хорошо приглядеться, то окажется, что представления римлян о ходе войны в целом практически совпадают с их представлением о ходе сражения, только в увеличенном масштабе.