Военное искусство греков, римлян, македонцев

Главным достоинством Помпея-полководца в молодости была быстрота и скорость действий. Впрочем, давая такие оценки, мы отчасти рискуем, поскольку основываемся главным образом на сочинениях Цицерона, а для него существовали лишь крайние оценки. Помпей, без сомнения, был хорошим организатором и умел вызывать восхищение у своих солдат. В политике же Помпей проявил себя как человек холодный, низменный и подлый, не имевший способности вдохновлять. Цицерон с горечью говорил о нем: «О dii quam ineptus! Quam se ipse amans sine rivali!» («О боги! Как глуп любящий себя без соперника!» – Пер. ). На поле боя Помпей был совершенно другим человеком. Наиболее же примечательной чертой его как полководца было его умение сочетать действия армии и флота, проводить комбинированные операции, что было большой редкостью в Античности. В этом умении с ним мог поспорить, пожалуй, только Агриппа, чьи военные успехи на суше и на море принесли победу в гражданских войнах Октавиану и сделали возможным сравнительно безболезненный переход от республики к империи. Агриппа – последний из великих полководцев республики, но далеко не последний по своему дарованию.

Возвращаясь к нашей основной теме, следует отметить, что появление профессиональных полководцев и военачальников – весьма характерная черта периода поздней республики. Легионеры Рима всегда были искусны в сооружении и использовании полевых укреплений. Эти их навыки сослужили хорошую службу Цезарю в Галлии и пригодились еще больше, когда, с началом гражданской войны, легионам пришлось встретиться на поле боя с такими же легионами. Военное искусство приобретало новые черты, значительно усложнившись по сравнению с предыдущими эпохами. Военные кампании стали затяжными, гораздо большее значение стало иметь умение воевать, избегая прямого столкновения с противником, усложнились тактические и стратегические приемы. Выросла проблема снабжения армий, поскольку теперь армии перемещались налегке и в полной готовности к немедленным действиям. Укрепленные города умело использовались в качестве опорных пунктов, хотя, вообще, надо заметить, что военное искусство республики было весьма далеко от идеи позиционной войны и в целом было не слишком сильно при осаде городов. Помимо самого Рима, обладание которым было скорее призом победителю, чем условием победы, остальные города не представляли значительной ценности, и обе стороны редко стремились к захвату какого-либо конкретного укрепленного пункта.

Профессиональные солдаты поздней республики зачастую предугадывали замыслы своего полководца даже без прямых приказов. Во время кампании в Испании в Илерде ветераны Цезаря не хуже своего командира понимали, насколько важно было перехватить отступающие войска легатов Помпея [85] . В битве при Фарсале те же самые ветераны интуитивно поняли значимость ускоренного наступления, поскольку Помпей стремился получить преимущество, вынудив Цезаря наступать [86] . Преданность легионеров их полководцам основывалась прежде всего на оценке их качеств и способностей непосредственно на поле боя. Это, разумеется, не означает, что римские военачальники позволяли солдатам принимать за них решения или, совершая непростительную и опасную глупость, заранее объявляли всей армии о своих планах. Я думаю, что Цезарь вполне согласился бы с Фридрихом Великим, утверждавшим, что он бросил бы в огонь свой ночной колпак, если бы тот мог узнать его замыслы. Но в последние десятилетия республики военачальникам приходилось завоевывать доверие своих солдат буквально любой ценой. Прекрасной иллюстрацией взаимоотношений полководца со своими солдатами являются Bellum Africum («Записки об Африканской войне». – Пер. ), принадлежащие перу неизвестного автора и составленные, по-видимому, уже после гибели Цезаря. Хотя Цезарь и был действительно выдающимся военачальником, а его ветераны составляли прекрасную армию, все же нельзя не заметить, как отзывается автор – простой солдат – о своем полководце и каких трудов последнему стоило удерживать своих солдат в подчинении. В ситуациях, когда солдаты не знали доподлинно целей, которые преследовал Цезарь, и при этом им грозила опасность, один лишь вид спокойного лица Цезаря внушал им уверенность в том, что он найдет такое решение, которое максимально облегчит их тяготы и приблизит победу [87] . Во время войны на Пиренейском полуострове про Веллингтона подобным же образом говорили, что один лишь вид его длинного носа вселял в солдат уверенность в успехе. Текст Bellum Africum вместе с другими письменными источниками античного времени показывает, что легионеры в первую очередь ценили именно военные таланты военачальника, который должен был регулярно подтверждать свою репутацию, одерживая новые победы, и только тем мог сохранять преданность своей армии.