Военнопленные Халхин-Гола

«24 мая 1939 года Гусаров на истребителе в составе группы боевых самолетов, поднялся в воздух с боевой задачей. Бой не произошел, так как самолеты противника в воздухе обнаружены не были. Во время полета Гусаров отстал от других самолетов и потерял ориентировку, после чего в течение более часа искал площадку, с которой взлетел, но не обнаружил ее. При этом он грубо нарушил наставление штурманской службы и инструкции командования, по которым он обязан был взять курс 270°, неизбежно ведущий на свою территорию и лететь до израсходования горючего. Когда после блуждания в воздухе бензин был уже на исходе, Гусаров сделал посадку, как впоследствии оказалось на территории противника. Вскоре после посадки Гусаров был окружен группой японцев и после израсходования им обоймы патронов из пистолета ТТ для обороны, был взят в плен. При этом Гусаров не принял меры к уничтожению самолета и таковой был захвачен японцами в исправном виде и с полным вооружением».

В плену содержался отдельно от остальных пленных летчиков в относительно комфортных условиях, был перевезен в Синьцзинь, где допрашивался в штабе Квантунской армии. Репатриирован при обмене пленными 27 сентября.

Комиссией по опросу пленных предложено предать суду «за сдачу боевого самолета в руки врага, за измену Родине». Решением корпусного комиссара Бирюкова исправлено на «предать суду за нарушение военной присяги». Арестован 26 октября, предъявлено обвинение по ст. 193-22 УК РСФСР. 10 ноября 1939 г. Военным Трибуналом ЗабВО обвинение переквалифицировано на ст. 193-17а, признан виновным, по ст. 193-22 оправдан. Таким образом, трибунал признал Гусарова виновным не в сдаче в плен, но в нарушении правил летной службы и «бездействии власти», выразившимся в непринятии мер к уничтожению самолета после посадки. Приговорен к семи годам ИТЛ с лишением военного звания «лейтенант», без конфискации имущества и поражения в правах.

Сведения о следующих трех годах жизни Дмитрия Гусарова в документах военных архивов по вполне понятным причинам крайне отрывочны. Согласно записи в учетно-послужной карточке 29.02.40 заключенный Гусаров приказом № 0158 ЗабВО был назначен штурманом эскадрильи 9 ПАП. Сведений об отмене этого назначения нет, однако вскоре в учетной карточке появляется абсурдная запись – «24.9.39 г. не вернулся из боя в МНР».

Затем следы Дмитрия Гусарова теряются. Однако в сведениях о потерях 804-го стрелкового полка 229-й стрелковой дивизии обнаруживается запись о красноармейце огнеметчике Дмитрии Сергеевиче Гусарове, «прибывшем из п/я 329 «Б», г. Тамбов» (при формировании дивизии в нее поступило около 2000 человек рядового состава после досрочного освобождения из мест заключения) и пропавшем без вести 20 августа 1942 г. в междуречье Дона и Чира, на подступах к Сталинграду. Дивизия вступила в бой 23 июля, безуспешно пыталась наступать на станицу Нижне-Чирскую, с 25-го отражала немецкие атаки, постепенно отходя на Чир и далее на Дон, 31-го отбросила немцев за Чир, но к 8 августа попала в окружение. В течение еще недели 229-я дивизия вела бои в окружении в районе Евсеев, Майоровский, Плесистовский, 16 августа связь с ней была потеряна. Около 500–700 окруженцев сумели прорваться на левый берег Дона, остальные погибли или попали в плен. Остатки личного состава были переданы 224-й стрелковой дивизии.[170] Именные списки потерь дивизии составлялись в ноябре 1942 года «на основании писем, пришедших в адрес погибших и пропавших без вести военнослужащих дивизии, так как других учетных документов личного состава в дивизии не сохранилось». Все военнослужащие 804-го полка в этих списках отмечены как пропавшие без вести 20 августа 1942 года. Так Дмитрий Гусаров пропал без вести во второй раз.

1945 год