Военнопленные Халхин-Гола

Дата и обстоятельства пленения неизвестны. Репатриирован при обмене пленными 27 сентября. Суду не предавался, рекомендация комиссии по опросу пленных «направить в свою часть» утверждена. Дальнейшая судьба неизвестна.[183]

Казаков Николай Алексеевич

В документах значится также как Козаков Николай Алексеевич.

Капитан, командир 169-го отдельного моторизованного стрелково-пулеметного батальона (в/ч 8994) 5-й моторизованной стрелковопулеметной бригады.

В районе боевых действий находился с 8 июля. Сдался в плен 10 июля во главе группы красноармейцев. По данным, собранным в ходе следствия «В японском штабе Казаков сразу же отдал офицеру карту, все имеющиеся у него документы и заявил: „Хотел привести вам всю роту, а удалось привести только 13 человек“». При пленении тяжело ранен в ногу, которая была ампутирована в японском полевом госпитале 12 июля.

При обмене пленными 27 сентября 1939 г. возвращен с дороги. Репатриирован при обмене пленными на станции Отпор 27 апреля 1940 г. Дальнейшая судьба неизвестна.[184]

В Книге Памяти значится пропавшим без вести 9 июля 1939 г. как красноармеец Козаков Николай Алексеевич.

Кайбалеев Батыр Алимович

В документах значится также как Кайболеев Батыр Аишмович, Кайбалеев Батыр Акимович.

Красноармеец 149-го мотострелкового полка (в/ч 5987) 36-й мотострелковой дивизии.

1918 г.р., уроженец села Каратюбе, Кизлярского округа Орджоникидзевского края, ногаец, по социальному положению колхозник, член ВЛКСМ, образование низшее. В РККА по призыву с осени 1938 г.

Взят в плен в 4 часа утра 29 мая.[185] По данным, собранным в ходе следствия «28 мая 1939 года утром в расположении боевой позиции, по приказанию политрука части, Кайбалеев в качестве дозорного следовал вперед по направлению расположения неприятеля, сзади его шло отделение разведки: увидев на большом расстоянии незначительное число неприятельских солдат, Кайбалеев не только не открыл по ним огонь из имеющейся у него винтовки с 90 патронами и двух гранат, но даже не дал для сзади его движущегося отделения сигнального выстрела, а встал на месте и стал дожидаться приближения неприятельских солдат, которым и сдался в плен с упомянутым оружием без всякого сопротивления. В результате погиб политрук Комаристов». Сам Батыр Кайбалеев в своей объяснительной описал обстоятельства пленения лаконично: «Я не мог ничего сделать, все сразу с криком подошли ко мне и взяли в плен».

Репатриирован при обмене пленными 27 сентября. По данным, собранным в ходе следствия, в плену «вел себя недостойно звания бойца РККА, на предложение остаться в Маньчжурии, якобы отказался». Комиссией по опросу пленных предложено предать суду «за нарушение военной присяги». Арестован 26 октября, предъявлено обвинение по ст. 193-22 УК РСФСР. 30 октября 1939 г. Военным Трибуналом ЗабВО признан виновным. Приговорен к расстрелу с конфискацией имущества. Предположительно причиной смертного приговора Батыру Кайбалееву была поставленная ему в вину смерть младшего политрука Комаристого, так как в аналогичных случаях Трибунал ограничивался приговором к лишению свободы в ИТЛ.[186]

Каракудов Дементий Осипович

В документах значится также как Каракулов Дементий Иосифович.

Красноармеец, санинструктор 602-го (210-го) стрелкового полка (в/ч 602) 82-й стрелковой дивизии.

1907 г.р. В РККА по призыву из приписного состава с 1939 г.

В районе боевых действий с 24 июля. В ночь с 26 на 27 июля взят в плен вместе со старшим военфельдшером Федором Гладких. Репатриирован при обмене пленными 27 сентября. Комиссией по опросу пленных старшего военфельдшера Гладких предполагалось предать суду «за нарушение военной присяги». Решением корпусного комиссара Бирюкова направлен в свою часть. Предположительно направлен для прохождения службы в 93-ю стрелковую дивизию. Дальнейшая судьба неизвестна.[187]