Военные истории

Расположившись на верхней полке, Лида, уставшая от дороги и суеты, быстро уснула. Поезд ехал очень медленно, останавливаясь на каждом полустанке и ожидая отправления дальше. Бабушка начала сетовать, что зря тронулась в путь, захватив так мало еды в дорогу. На станцию, чтобы что-то купить было выйти невозможно, так как вернуться назад было слишком сложно, можно было просто не пройти через толпу людей и остаться на перроне.

Ехали почти сутки, впереди была станция пересадки на поезд, идущий в Москву. Проводница обещала помочь с билетами, так как у нее на вокзале работает родственница. Анна Петровна приободрилась, хотя сердце было не на месте. Не доехав несколько километров до станции, пассажиры услышали гул и взрывы, которые раздавались за окнами, приближаясь все ближе и ближе. Люди стремились отойти подальше от окон, спрятаться в глубине вагона, понимая, что сейчас немецкие самолеты начнут бомбить поезд. Они ехали во втором вагоне, надежды на спасение были самые небольшие. Вскоре раздался оглушительный взрыв, поезд остановился, хвостовые вагоны, врезаясь в предыдущие, сходили с колеи, переворачиваясь на землю. Начался пожар. Огонь заполнял все вокруг. У второго вагона взрывной волной оторвало крышу, а тех, кто лежал на верхних полках, — выбросило на насыпь. Лиду, спящую наверху, как пушинку провидение вынесло из вагона и опустило на что-то мягкое. Девочка проснулась, и с ужасом увидела, что лежит на улице, на, истерзанном взрывом, матрасе. Кругом слышались стоны и крики, а вагоны были объяты пламенем.

— Баба! Бабуля! Где ты? — заплакала Лидочка.

Женщина, оказавшаяся рядом с ней, обняла ее, успокаивая:

— Не плачь, сейчас найдем твою бабушку –

Они стали обходить бывших пассажиров поезда, Тех, кто сам успел выбраться, и тех, кого выбросило взрывной волной. Раненных и убитых было много.

Лида ходило мимо раненных, и, утирая слезы, всхлипывала:

— Бабочка моя, родненькая, где же ты, я же одна домой не дойду –

В это время к поезду спешили люди, кто на подводах, кто на велосипедах, а кто и так прибежал. Они стали помогать вытаскивать из под груды металла раненных, и отправлять в больницу. Тех, кто мог передвигаться, отвозили на станцию или предлагали разместиться на время в ближайших населенных пунктах.

Женщина, которая помогала Лидочке искать бабушку, хотела уехать на станцию, но никак не могла оставить девочку одну, хотя и просила многих приехавших помочь ей. Неожиданно к ней подошла женщина с пареньком и сказала, что она местная и обязательно ей поможет.

— Оставляй ее, не беспокойся, я все сделаю, а не найдем, так обратимся куда следует, уезжай с Богом! –

Она взяла Лиду за руку, попрощалась и направилась к подводе, на которой они с сыном приехали.

2 часть. Посадив Лиду на телегу, Серафима обратилась к сыну:

— Давай домой быстро, Танька там развопилась уже-

— А эту упюпу зачем к нам везти? — показал Пашка на Лиду

— Я не урюпа, я Лида, — обиделась Лидочка

— Урюпа и замухрышка — утвердительно повторил Пашка

— Мам, зачем нам она нужна, ей же бабку надо найти-

— Еще найдет, а сейчас у нас поживет. Председательша наказала мне на работу, а то трудодней начислять не будет, а Таньку с кем оставить? Вот будет ей нянька, тебе в школу надо ходить, чтоб не ругались, что уроки пропускаешь, да и хозяйство на тебе, а тут помощница будет, а там посмотрим –

— Ее кормить надо, вона щеки, какие пухлые, жрать видно любит-

— Ничего, не объест, похлебки хватит, не стесняясь Лиды рассуждали мать с сыном.

Девочка от переживаний и такого поворота событий потеряла способность возражать и говорить. Они тихо сидела на соломе, не понимая, что с ней происходит и куда ее везет эта чужая тетка. От усталости и слез, она уснула, уткнувшись головой в солому. Ее разбудил толчок в спину и окрик:

— Вставай, урюпа, приехали, чего разоспалась? — Пашка, толкая Лиду, почти сбросил ее с телеги.

Ее взгляду предстала черная, старая изба, из которой раздавался громкий детский плач, прерывающийся удушливыми хриплыми всхлипами.

Они вошли в дом. Посреди избы стоял стол с лавками, а в углу около печки на крюке, ввернутом в потолок, висела люлька, в которой навзрыд плакала маленькая девочка. Около двери стоял сундук, накрытый старым половиком. Широкие половицы давно не мыли, а щели меду ними заполнись черной застаревшей грязью.

— Ну че разоралась, пришли мы, пить хочешь? — Серафима сунула девочке зеленую, пол-литровую бутылку с водой, на которую была надета непонятного цвета большая соска. Маленькая девочка с жадностью начала пить.

— А ты че стоишь? Вон, иди, качай девку — обратилась она к Лиде, а потом и к дочери:

— Танька! Это няня твоя! Теперь тебя будет следить за тобой, гулять, спать класть, вот принимай! Вишь, какая гладкая –

Потом она наложила в миску мятую картошку, налила туда козьего молока и дала Лиде:

— На, корми, сама не вздумай есть, мы позже сядем, когда с делами управлюсь! –

Лида взяла миску с холодным варевом, и стала кормить малышку, а в миску падали крупные соленые слезы.