Военные истории

Прошло несколько месяцев, наступила зима. Леньке нашлось дело в отряде, иногда даже брали в разведку, когда ему поручали передать или забрать донесения в одном из сел, где подросток не вызывал подозрения, в отличие от взрослых. Отряд время от времени перебазировался, в соответствие с данными разведки и руководством штаба. Так прошел год, затем второй. Однажды летом, вернувшись с задания, Лёня лицом к лицу встретился с отцом. Тот был в гражданской одежде. Лёня растерялся, что не знал, как поступить. Первым опомнился отец:

— Сынок! Лёнька! Как ты здесь очутился? — бросился он к сыну, сжимая его в объятьях. Ленька, пытаясь освободиться, отрешенно сказал:

— Ты уже немецкую форму снял. А здесь зачем? За кого себя выдаешь? –

— Дурачок! Какой же ты дурачок! Как ты мог обо мне такое подумать? –

— Я узнал тебя в деревне, ты приходил домой, зачем? Посмотреть, живы мы или нет? –

Слушай, я сразу понял, что вы там, потому и послал Виктора Вам на помощь, с легендой, что он сбежал из лагеря. То, что он рассказал — правда, просто я откопал его ночью, случайно оказавшись там и увидев, что шевелится земля. Он не сразу понял, что я хочу, а мне пришлось довериться ему, я попросил найти Вас и проводить в лес. Сам я не мог это сделать, а позже узнал, что ночью кто-то убил одного из полицаев, которые ехали в другое село, а сам сбежал. Но я надеялся, что вы дошли…-

— Так, ты не предатель? А где Аня? Я пошел за водой и потерял ее –

— Мы найдем ее, обязательно найдем, вот только война закончится…

Они расстались, как позже выяснилось навсегда. При наступлении наших войск и бегстве немцев из города, он был убит.

Лёнька оставался в отряде до прихода советских войск. К началу лета 1943 года фашисты блокировали Брянские леса, перебросив с фронта 4 танковых и 10 моторизованных дивизий и стали теснить партизан, уничтожая на своем пути мирные деревни и гражданское население. Однако, в ночь с 31 мая на 1 июня партизаны прорвали кольцо блокады и, выйдя из окружения, начали наносить удары по тылам отступающей германской армии, а в сентябре была освобождена вся территория Брянщины.

Советские партизаны, боровшиеся против немцев в тылу врага, после освобождения оккупированных территорий рассчитывали на особый статус в рядах Красной Армии. Однако их надеждам не суждено было сбыться. Они надеялись продолжить борьбу с Гитлером в прежнем составе, но такое право получили немногие. Основную же часть партизанских отрядов расформировали. Их личный состав получил возможность немного передохнуть, после чего должен был влиться в ряды Красной Армии. Так произошло и с отрядом, где служил Лёня. В тринадцать лет он получил медаль за боевые заслуги и был зачислен в отряд на правах молодого бойца. При расформировании отряда его отправили в военное училище, которое он окончил с отличием после войны. Став офицером, он, как только выпадала возможность, старался добыть сведения о сестре через Красный Крест. Так он узнал про «Лебенсборн», одну из структур нацистской Германии, которая занималась изъятием у родителей детей, которые имели светлые волосы и голубые глаза.

Хотя немцы вели войну в России на полное истребление нации, тем не менее, имели место кражи младенцев и детей школьного возраста на оккупированных немцами советских территориях. Офицеры СС отдавали преимущество ребятишкам в возрасте до пяти лет, потому что они достаточно быстро забывали свой родной язык и о том, откуда они родом.

Для славянских детей, попавших в приюты «Лебенсборна», перевоспитание начиналось с ритуала получения нового германского имени. В окружении факелов, свастик и портретов Гитлера ребенка брал на руки офицер СС, который произносил клятву и нарекал младенца древнегерманскими именами. Данные о рождении детей менялись и их регистрировали как сирот, чьи родители погибли в битве за фюрера и великую Германию. Обычно «германизация» длилась три-четыре месяца, после этого ребёнок считался готовым для усыновления. Как правило, славянское происхождение детей держалось в секрете, и мало кому из приёмных родителей сообщали национальность «сирот».

Шли годы, поиски Ани не давали никаких результатов. Леонид дослужился до полковника, последнее время работал в Генеральном штабе ВС РФ. Они с женой вырастили двоих сыновей, которые тоже выбрали карьеру военных. Леонид никогда не забывал сестру, иногда накатывала щемящая боль, напоминавшая о том, что по его вине пропала Аня.

Леонид продолжал искать сестру. И через много лет, случайно разговорился с человеком, который занимался поиском вывезенных советских детей. Он собрал кучу документов и фотографий и показал их Леониду. Листая альбом, Леонид неожиданно увидел фото маленькой девочки, подписанное Анна-Мари — Вебер. С фотографии на него смотрела Аня.

Непонятное чувство сумасшедшего восторга и радости перекрыло горло. Задыхаясь от волнения, он закричал:

— Да вот же моя сестра! Это же Анна, моя Аня, Анечка, — и как в далеком детстве заплакал.