Военные истории

На следующий день она проснулась в неге от прошедшей ночи. Туркмена не было, на столе лежали фрукты, лепешки и большой кусок материи с национальным рисунком. Ее платье расползлось по швам еще вчера, а в этот лоскут можно было завернуться сверху донизу. Она обернула свое тело материей в виде сари. Кусочек зеркала позволял увидеть себя только частично, но этого было достаточно, чтобы восхититься не только своим видом, но и шелком, который обволакивал ее фигуру. Ей даже стало как-то неловко, ну как она пройдет по поселку, сколько вопросов она услышит и увидит в глазах прохожих. В углу на гвозде висел синий, большого размера рабочий халат, он был не очень свеж, кое-где чернели пятна от мазута, но это больше устраивало Зинаиду. Она надела его сверху и так вышла из вагончика. На работу она уже опоздала и потому направилась домой, туда, где она жила с Михаилом. Замызганный и неприглядный вид домашнего очага резко контрастировал с уютным удобным вагончиком туркмена. Переодевшись, она зашагала в столовую, придумывая на ходу отмазку для опоздания. Она была вольнонаемной, потому самым большим наказанием за это было увольнение по статье, однако, ввиду нехватки людей и местных законов, все могло пройти гладко. Она не ошиблась, начальник столовой лишь наорал на нее, когда она сказала, что отравилась вчера и потому не смогла вовремя прийти. После обеда к ней заглянул посыльный от туркмена и передал, что тот ждет ее после работы у себя. Зинаида не знала, как ей поступить. Во-первых, надо увидеть Михаила и как-то объяснить ему свое отсутствие, а во-вторых она не была уверена, как далеко зайдет эта связь и что она получит в конце. Быть в очередной раз брошенной, она не хочет, Михаил все-таки надежней. С другой стороны, оставаться с ним навсегда, тоже не хотелось.

Все разрешилось неожиданно просто. Михаилу уже сообщили, где ночевала его сожительница, и предупредили, чтобы он не вмешивался. Он даже обрадовался, союз с Зинаидой не сулил ничего хорошего. Кроме того, видя какой здесь царит кавардак и неразбериха, он решил уехать на целину, куда в экстренном порядке набирали рабочих. Но Бог только посмеялся над его планами.

Зинаида ушла с работы и поселилась у туркмена. Шло время, она понимала, что с концом стройки ее сладкая жизнь закончится и надо что-то предпринимать. Она знала, что Михаил собирался уезжать, надо бы с ним, здесь ловить больше нечего. Но как, его уговорить взять ее с собой.

В один из вечеров в вагончике собралась компания местных авторитетов. Играли в карты. Зинаида некоторое время обслуживала гостей, приносила, воду, меняла закуски, а потом ушла на ночь к жене одного из гостей.

Зеки никогда не играют на интерес, всегда что-то ставится на кон. Так и тут азарт зашел так далеко, что все, что было проиграно и выиграно, уже не имело значения. Туркмену в этот день не везло. Оставалось на кон поставить Зинаиду. Карточный долг — дело святое. Он должен быть непременно отдан, иначе проигравшего ждёт страшная расправа и унижения.

Зинаида еще спала, когда под утро ее разбудили. Пришел посыльный шнырь и сказал, чтобы она оделась и шла за ним. Они вышли на улицу, и пошли в противоположную сторону от жилья туркмена. На вопросы, куда и зачем, провожающий ее зек не отвечал. Догадки мучали ее, и, в конце концов, она решилась бежать, тем более, что до жилья Михаила оставалось чуть-чуть. Шнырь сначала оторопел от неожиданности, когда увидел, что она убегает, а когда понял, что упустит ее, не выполнив приказа авторитета, побежал за ней. Зинаида вбежала в комнату Михаила, когда тот собирался уходить. Следом прибежал шнырь и схватив Зинаиду, стал тянуть к выходу. Зинаида стала кричать. Не раздумывая, шнырь воткнул заточку прямо в середину груди Зинаиды и бросив ее прямо в руки Михаила, убежал. Через несколько мгновений около них собрались люди, выбежавшие на крик из своих комнат. Михаил весь в крови еще держал мертвую Зинаиду на руках. Оцепенев от страха, он не мог произнести ни слова.

Глава 8 Тюрьма

После случившегося происшествия Михаил, обвиняемый в убийстве, оказался в КПЗ. Зинаиду санитары увезли в морг. В то, что Михаил, оказался случайно на месте преступления и был единственным человеком, который видел преступника, никто не верил.

Камера представляла собой плохо освещенную бетонную коробку размером семь на три с половиной метров с умывальником ямой- туалетом — внутри. Во внешней стене было два незастекленных окна, закрытых железной арматурой и жалюзи из полосок металла, через щели в которых можно было смотреть только вверх. Каждая камера закрывалась толстой металлической дверью с глазком и окошком для раздачи пищи. Общение с охранниками и заключенными других камер официально также не допускалось. Однако были пути, чтобы обойти эти правила.

Сначала к Михаилу пришел следователь, который не стал слушать, как все произошло, и сразу предложил признать свою вину, убийство на почве ревности, в состоянии аффекта. Он понимал, что никакого дознания и справедливого решения суд не вынесет.