Военные контразведчики

«14 октября [1930 г.] Сталин встретился с Менжинским и начальником Особого отдела ОГПУ Я. Ольским, которые познакомили его с новыми показаниями об антигосударственных замыслах Тухачевского. Сталин хотел разобраться в ситуации, поэтому и был вызван Ольский. Конечно, это вовсе не означало, что он не доверяет Менжинскому, данный факт просто характеризует методы Сталина.

И Ольский не поддержал мнение Менжинского об аресте Тухачевского, он выразил сомнение в достоверности показаний арестованных»[167].

На сей раз «гроза» обошла «красного маршала» стороной…

Однако по делу «Весна» Ягода нашел поддержку у председателя ОГПУ В. Р. Менжинского, который еще с апреля 1929 года практически отошел от дел по состоянию здоровья, а затем и у И. В. Сталина. В результате в июле 1931 года решением Политбюро ЦК ВКП(б) Ольский был снят с должности и уволен из органов безопасности. Как сказано в постановлении — за распространение «совершенно несоответствующих действительности разлагающих слухов о том, что дело о вредительстве в военном ведомстве является “дутым делом”», за расшатывание «железной дисциплины среди работников ОГПУ». Были уволены еще несколько высокопоставленных сотрудников ОГПУ, разделявших его позицию. Партийное руководство расправилось с руководителями ОГПУ и Особого отдела, рискнувшими попытаться развеять миф о «врагах народа» в рядах Красной армии.

Кстати, уже через несколько лет почти все сотрудники ГПУ УССР и Особого отдела Украинского ВО, которые вели следствие в 1931 году, сами были арестованы и осуждены «за участие в контрреволюционной организации и фальсификацию следственных материалов».

Историческая правота оказалась за легендарным чекистом Я. К. Ольским и его единомышленниками. В 1956 году комиссия Президиума ЦК КПСС, возглавляемая председателем Комитета партийного контроля Н. М. Шверником, пришла к выводу: «В 1930–1932 годах в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске и других местах по обвинению в контрреволюционной деятельности было арестовано большое число армейских и флотских командиров, главным образом из числа бывших офицеров старой армии. По необоснованным обвинениям часть из арестованных офицеров по решениям Коллегии ОГПУ расстреляна, а другие заключены в места лишения свободы». В 1956 году большая часть осужденных была реабилитирована.

«Можно сказать, что 1931 год в истории Лубянки является определенной вехой, обозначившей начало процесса перерождения центрального аппарата ОГПУ. В августе тридцать первого были изгнаны из органов госбезопасности преемник Артузова на посту начальника контрразведки ОГПУ Ян Ольский, заместитель председателя Станислав Мессинг, начальник Административно-организационного управления Иван Воронцов и “примкнувший к ним” начальник Секретно-оперативного управления Ефим Евдокимов, кавалер четырех орденов Красного Знамени. Эта группа высших руководителей Лубянки выступила против Ягоды, потворствующего лицам, фабрикующим “липовые дела”. В результате — обвинение в “гнилом либерализме” и по решению ЦК их изгнание из органов госбезопасности “за подрыв боеспособности ОГПУ”.

Генрих Ягода, пользовавшийся в то время абсолютным доверием Сталина, устранив оппозицию в рядах руководства Лубянки, на освободившееся место Ольского перевел своего выдвиженца Леплевского, “ударно” поработавшего на Украине в ходе “разматывания” громкого дела “Весна”.

Вместе с ним, естественно, оказалась в Центре и целая команда его работников, людей авантюрного склада. Впоследствии под его руководством, а затем при сменившем его Гае, контрразведка ГУГБ НКВД во второй половине тридцатых развернула по заданиям сверху интенсивные действия по “выкорчевыванию” врагов народа»[168].

* * *

Не надо, однако, думать, что в те сложные времена особисты только и были заняты, что «врагами народа». «К середине 1930-х годов в задачи военной контрразведки входило также оперативное обеспечение зарубежных посольств и представительств, колоний, фирм — и в частности, акционерного общества “Интурист”, предприятий оборонной промышленности, Осоавиахима и других военно-технических организаций, гражданской авиации. 17 января 1932 года на ОО ОГПУ и органы на местах была возложена задача по борьбе со шпионажем и диверсиями на транспорте. В соответствии с циркуляром ОГПУ от 26 марта 1933 года, особым отделам ПП ОГПУ предписывалось осуществлять руководство иностранными отделениями полномочных представительств ОГПУ в части прикордонной работы как на нашей территории, так и в пределах 50-километровой полосы сопредельных стран. К тому же особисты выдавали разрешение на хранение оружия и взрывчатых веществ»[169].