Военные мемуары - Призыв 1940-1942. Том 1

Тем временем в Англию ежедневно прибывали отдельные добровольцы. Как правило они приезжали из Франции на судах, регулярно уходивших в Англию, или бежали на лодках, которые им удавалось раздобыть, или же пробирались с большими трудностями через Испанию, ускользая от испанской полиции, отправлявшей задержанных ею лиц в лагерь Миранда. Летчикам, завладевшим самолетами, вопреки усилиям правительства Виши удалось бежать из Северной Африки и приземлиться в Гибралтаре. Моряки торгового флота, случайно оказавшиеся вдали от французских портов, а также корабли, не подчинившиеся режиму Виши, как, например, судно "Капо Ольмо" (командир Вюйлемен), выражали желание участвовать в боевых действиях. Французы, проживавшие за границей, также предлагали свои услуги. Я собрал в Уайт-Сити две тысячи французов, раненных под Дюнкерком и находившихся на излечении в английских госпиталях, и из этого числа ко мне примкнуло 200 добровольцев. Также на мою сторону вместе со своим командиром майором Лороттом перешел колониальный батальон, находившийся на Кипре, куда он был переведен из армии Леванта. В последних числах июня к Корнуэллу причалила целая флотилия рыболовных судов, доставив мне всех годных к военной службе мужчин с острова Сен. Наша решимость возрастала по мере того, как к нам день за днем присоединялись исполненные энтузиазма молодые люди. Многие из них, для того чтобы пробраться к нам, совершали подвиги. На моем столе грудой лежали прибывшие со всех концов земного шара телеграммы: отдельные лица и небольшие группы людей направляли мне волнующие просьбы принять их в качестве добровольцев. Мои офицеры и офицеры группы Спирса проявляли чудеса упорства и изобретательности, чтобы устроить их приезд.

И вдруг горестное событие приостановило поток добровольцев. 4 июля радио и газеты сообщили, что накануне английский средиземноморский флот совершил нападение на французскую эскадру, стоявшую на якоре в Мерс-эль-Кебире. Одновременно нам стало известно, что англичане внезапно захватили французские военные корабли, укрывшиеся в английских портах, и насильно высадили на берег и интернировали - не без кровавых инцидентов офицеров и матросов. Наконец 10 июля было опубликовано сообщение о торпедировании английскими самолетами линкора "Ришелье", стоявшего на рейде Дакара. Лондонские газеты и официальные коммюнике стремились изобразить эти агрессивные действия как победу, одержанную на море. Было ясно, что у английского правительства и морского министерства страх за будущее, отзвуки старинного соперничества на море, обиды, накопившиеся с начала битвы за Францию и особенно обострившиеся в связи с перемирием, заключенным правительством Виши, вылились в один из тех диких порывов, когда долго сдерживаемый инстинкт этого народа ломает все на своем пути.

Между тем было совершенно ясно, что французский военно-морской флот никогда не замышлял враждебных действий против англичан. С момента моего прибытия в Лондон я постоянно доказывал это английскому правительству, а также морскому министерству. Впрочем, было очевидно, что Дарлан, считающий флот своей собственностью независимо ни от каких соображений национальных интересов страны, не уступит его немцам до тех пор, пока он им командует. Если Дарлан и его помощники не захотели играть ту замечательную роль, которую им предоставляли события, и стать спасителями Франции, так как в отличие от армии флот был сравнительно нетронутым, то это объясняется тем, что они считали, что он в безопасности. Лорд Ллойд, английский министр по делам колоний, и адмирал сэр Дадли Паунд, прибывшие в Бордо 18 июня, получили от Дарлана заверение, что наши корабли не будут переданы немцам. Петен и Бодуэн со своей стороны решительно подтвердили это. Наконец, вопреки той версии, которую распространили вначале английские и американские агентства, в условиях перемирия не содержалось никаких прямых посягательств немцев на французский военно-морской флот.

Но все-таки следует признать, что в связи с капитуляцией правительства Бордо и возможной уступчивостью с их стороны в будущем Англия могла опасаться, что врагу удастся впоследствии захватить наш флот. В этом случае над Англией нависла бы смертельная опасность. Несмотря на чувство боли и негодования, которое я и мои товарищи испытывали в связи с драмой в Мерс-эль-Кебире, я считал, что спасение Франции превыше всего, превыше даже судьбы ее военно-морского флота, и что наш долг заключается в том, чтобы ни на минуту не прекращать борьбы.

8 июня я высказал это открыто по радио. Английское правительство, заслушав доклад министра информации Даффа Купера, сделало красивый жест, предоставив в мое распоряжение Би-Би-Си, несмотря на то что отдельные места моего заявления были весьма неприятны для англичан.