Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946

Я же, посетив в конце этого драматического лета несчастный и убогий Париж, не мог поддерживать это заблуждение. Я не мог позволить себе предаваться радужным иллюзиям при виде [6] скудных продовольственных пайков, людей в изношенной одежде, живущих на грани голода, при виде холодных очагов, отсутствия электричества, пустых лавок, остановившихся заводов, мертвых вокзалов и слыша жалобы отчаявшихся людей, требования со стороны различных групп и пустые обещания политиков-демагогов. Но я был совершенно уверен, что при доверии со стороны народа мы сможем выполнить железное правило, которому следуют все государства: ничто не дается просто так, за восстановление довоенного положения придется расплачиваться. Я понимал, на какие жертвы придется пойти, чтобы вырвать причитающуюся нам часть победы, и только вслед за этим последует первый робкий подъем. К тому же, я знал, что у меня нет волшебной палочки, с помощью которой нация достигнет своей цели немедленно и безболезненно. Зато Франция открыла мне кредит доверия, и я дал слово воспользоваться им на сто процентов, чтобы привести страну к спасению. Прежде всего, необходимо было установить власть, для чего я должен был объединить вокруг себя все регионы и все категории людей; выковать единую армию из колониальных частей и внутренних сил{1}; сделать так, чтобы страна вернулась к нормальной жизни и труду, избегая потрясений, могущих привести ее к новым бедам.Строить систему власти нужно по вертикали — сверху вниз, чтобы заставить правительство работать. Большинство «комиссаров» из Алжира, которые были со мной со времен «Свободной Франции» или позже присоединились в Северной Африке, останутся министрами в Париже. Но я понимал, что должен призвать и других деятелей, работавших в рядах Сопротивления на территории Франции. Тем не менее, будущее правительство не могло быть сформировано немедленно, поскольку действующие министры прибывали из столицы Алжира по очереди. Четверо из них — Дьетельм{2}, Жакино{3}, д'Астье [7] и Филип — отправились инспектировать войска 1-й армии и южные департаменты страны. Массигли отбыл в Лондон в момент освобождения Парижа, чтобы облегчить наши связи с внешним миром. Плевен смог присоединиться ко мне. Однако остальные вынуждены были отложить свой приезд в столицу. Из тех людей, которых я выбрал в метрополии, многие только что перешли на легальное положение и не могли немедленно бросить все дела и прибыть в Париж. Только лишь 9 сентября, то есть через две недели после моего размещения на улице Сен-Доминик, новый состав правительства был окончательно сформирован.

В него вошли два государственных министра: премьер Жанненэ и генерал Катру. Жанненэ, который прибыл из Гренобля, откуда только что бежали враги, занялся разработкой последовательных мер, имевших целью восстановление нормального порядка действий всех ветвей власти республики; генерал должен был отвечать одновременно за координацию общего управления Алжиром и взаимодействие с мусульманскими общинами. Франсуа де Мантон сохранил за собой пост министра юстиции, Андре Дьетельм — пост военного министра, Луи Жакино — морского министра, Рене Плевен — министра по делам колоний, Рене Мейер — министра транспорта и общественных работ, Рене Капитан — министра просвещения, ПольЖакоби{4} — министра снабжения, Анри Френэ возглавил министерство по делам военнопленных, депортированных и беженцев. Пост министра экономики занял Пьер Мендес-Франс, министра внутренних дел — Адриен Тиксье, здравоохранения — Франсуа Бийу{5}. Восемь министерских портфелей я доверил людям, вышедшим из Сопротивления: министром иностранных дел был [8] назначен Жорж Бидо, министром финансов — Эме Леперк{6}, министром военно-воздушных сил — Шарль Тийон{7}, министром промышленности — Робер Лакост{8}, министром сельского хозяйства — Франсуа Танги-Прижан{9}, министром труда — Александр Пароди, министром связи — Огюстен Лоран{10}, информации — Пьер-Анри Тетжен{11}.