Военные пацаны (сборник)

Радость и горе, война и мир, СОБР и ФСБ, ДШБ и ВВ и всякие прочие АБВГД – все зафиксировано на магнитную ленту посредством бездушного аналогового сигнала; процесс называется видеопротоколированием. Многие и многие из тех видеодокументов находятся сейчас в архивах различных спецслужб. И солдаты, и офицеры, и все желающие посылали домой свои видеоприветы на огромных черных видеокассетах. У солдат, конечно же, не было возможности лично отправить посылку с кассетой – их же никто не отпустит; они просто просили наших, выезжающих по каким‑либо делам в Ханкалу или Моздок бойцов, и никто им не отказывал. Разлука с близкими людьми на долгий срок не воспринималась уже так болезненно.

Наверняка многие помнят события 7 января 2000 года, метко названные новостными репортерами «Кровавым Рождеством», когда весь мир облетели очередные страшные кадры чеченской войны: как якутский ОМОН попал в засаду в Шали. В тот день отряд лишился одного пулеметчика и командира. Но эта запись – уже не моя заслуга. Позже в отряд была подкинута и бандитская кассета с видеозаписью того события, заснятая уже с их стороны.

При первом обстреле в той командировке я совершенно забыл про камеру, схватил по привычке автомат и вспомнил о ней, уже будучи в окопе. Возвращаться за ней в палатку уже было поздно, да и опасно. Впоследствии же я частенько бегал без автомата, но зато с камерой в руках, и никто меня за это не ругал. Но, надо признать, особо и не нахваливал.

* * *

После долгого, тяжелого и утомительного дня я лежу, закинув усталые ноги на спинку кровати, и в сладостной дреме предаюсь фантазиям, будто я с супругой своей, Марфой Терентьевной… Сладостным иллюзиям не дает развиться до логического завершения скребок чьего‑то ногтя по голой ступне:

– Паяльник (это мой позывной, который я сам себе и выбрал), давай видик посмотрим!

В ответ пытаюсь ткнуть потревоженной пяткой в сторону источника звука, – кому ж понравится бесконечное и наглое прерывание фантазий на самом интересном месте:

– Не шуми, подлец! Не видишь – связист отдыхает! – Не попадаю.

– Антоха…

– …Ну давай посмотрим сегодняшнее!

Вытиснув из груди мученический стон: «Никакого почтения к немощным и старым!», торопливо подключаю шнуры видеокамеры к телевизору, после чего возвращаюсь на лежбище и вновь пытаюсь предаться приятным фантазиям.

На этот раз моя благоверная, давно уже утратившая способность легко и грациозно двигаться, с двумя высокими и сверх меры накачанными сантехниками… тьфу ты… что за наваждение, стоит только отойти! Всем почему‑то весело, а меня начинают грызть муки ревности.

Ребятки с интересом просматривают видеозапись…

* * *

…Вытащив из какого‑то скособоченного, обмазанного глиной сарая, стоящего во дворе единственного в деревне двухэтажного особняка с зеленой крышей, очередного ошалевшего бородатого, воины отправляются в пустующую деревенскую школу. Двое бойцов зачищают помещения. Один резко распахивает дверь, другой бодро водит стволом винтовки в проеме. Ну, и так далее, как положено. Красота! Любо-дорого смотреть на отработанную слаженность движений, на доведенную до автоматизма технику зачистки, чувствовать локоть товарища. Одно только выражение лиц чего стоит! Все действо выглядит не как боевая операция, а как некое наглядное учебное пособие для начинающих борцов с терроризмом.

Ой, а это что за мордоворот в кадре?.. Прошу прощения, этот добрый и всегда невозмутимый малый – Владислав Сылларов. Широко зевая и заслонив своей широкой… кхм… фигурой всю картину происходящего, он степенно выходит из соседнего помещения, но, проследив направление глазка камеры, спохватывается: война‑то еще, оказывается, не закончена…

Кстати, выяснилось: красивый двухэтажный дом с ядовито-зеленой крышей в свое время принадлежал тому самому дагестанцу, которого бандиты в свое время наглым образом «выселили» как нечеченца. Куда ушел этот аварец со своей семьей – пока никто не знает.

Дневник наблюдателя

Два врага под одной крышей не уживаются.

Чеченская пословица

Дело происходило на степном блокпосту в конце утомительно жаркого лета. Командир сводного отряда, борясь с таким негативным явлением, как бездельничанье постовых на наблюдательной вышке, решил внести посильную лепту в борьбе с этим злом. В качестве орудия беспощадной борьбы со злом командир на полном серьезе остановил свой выбор на обыкновенной школьной тетради в сорок восемь листов. На обложке, от руки, аккуратно синим фломастером выведено: «Дневник наблюдателя»; сзади: «прошнурована, опечатана, подписана».

Подобную тетрадь, имевшую название «Дневник снайпера, г. Грозный», я нашел гораздо позже, уже в Якутске. Срок ее активной жизни, судя по двум пунктуальным бюрократическим заметкам, был всего два часа. Степной же дневник продержался аж три дня. Что само по себе является фактом исключительным.

Здесь осуществляется попытка восстановить по памяти записи последних страниц бесценного документа. Последние записи в этой тетради были моими собственными.