Военные преступники Сталин и Берия. Победа вопреки палачам

Зато высшее партийное руководство у Кремлева в комментариях — просто ангелы во плоти. С пеной у рта он отрицает наличие в руководстве того времени интри г в борьбе за власть и карьеризма (ну, только расстрелянные в 1950 г. Кузнецов и Вознесенский «этот гнусный и гнилой дух» в партийное руководство при Сталине и вносили да еще Абакумова этими «бациллами» заразили, к чему тот, впрочем, и без их влияния был склонен (3. С. 48), за что, мол, и поплатились и они, и Абакумов, а так все началось с Хрущева).

Хотя из тех же бериевских дневников можно сделать и другие выводы. Так, в конце апреля 1944 г., когда возник вопрос о назначении Берия заместителем председателя Государственного Комитета Обороны, то Молотов, по словам Берия, вел себя так: «Радости не видно, что такой воз свалился. Завистливый все-таки человек. И злопамятный» (2. С. 155).

А теперь — о «ленинградцах». О Кузнецове Берия так и пишет: «Кузнецов парень с большими амбициями и зас. нец».

Характеристика, вообще-то, ко многим видным политикам подходящая, но отнюдь не достаточная для столь резкой оценки («гнусный и гнилой дух… вносили» и т. д.). Впечатление, что логика тут очень проста: кого расстреляли, тот и интриган и карьерист, а все прочие ни-ни! «Добро всегда побеждает: кто победил, тот и добрый». В переводе на сталинский язык: расстрелян — значит, виновен.

Есть, впрочем, и такие интриганы, которых «недорасстреляли», как Хрущева. Ненависть к последнему у Кремлева зашкаливает за все пределы: «Лишь один человек (если его можно назвать человеком) обманул Сталина, и это стоило тому жизни, а России ее державного величия». При этом обманул Хрущев не ум Сталина, а его душу, поскольку Сталин — «сам в своей нравственной основе человек чистый и простодушный» — просто не мог представить себе, что так может продать давний соратник» (3. С. 174–175).

Ну, если так, то на Иосифа Виссарионовича явно старческий склероз напал. Забыл, вероятно, в старческой «чистоте и простодушии», как в конце 1925 г. наехал, например, на Зиновьева и Каменева, которые полутора годами раньше спасли его от поражения в борьбе с Троцким. А на слова Зиновьева и Каменева о том, что неплохо бы, мол, об этом факте помнить и быть благодарным, ответил, что «благодарность — это собачья болезнь».

Впрочем, если все сказанное о «коварном Хрущеве, подло обманувшем чистого и простодушного Сталина», и принять за чистую монету, то возникает вопрос: и чего стоит «державное величие», которое держится на непрерывном терроре (см. выше хотя бы о майоре Ульяниче…) и которое даже и при этом единственный затесавшийся в окружение вождя интриган может порушить? А если таких «затесавшихся в окружение вождя интриганов» было много, то опять-таки вопрос: откуда они взялись? Может, слишком много майоров Ульяничей получали большие лагерные сроки «за длинный язык», то есть в переводе со сталинского «новояза», ни за что? И соответственно испытывали желание порушить созданную Сталиным систему и заменить ее чем-то более безопасным?

И потом: а куда МГБ смотрело (речь не только об МГБ как таковом — его шеф в начале 1950-х гг. Игнатьев, по Кремлеву, тоже «хрущевец», — но о спецслужбах в целом)? Ну, ладно, одного Хрущева проглядели, а если он был не один? Столько народу перестреляли, а настоящих врагов прошляпили? Тут впору цитировать слегка перефразированного Ленина («Падение Порт-Артура»): гроб повапленный — вот чем оказался режим в области госбезопасности, этой наиболее близкой ему, так сказать, специальности. Впрочем, все это относится к той точке зрения, что СССР порушили некие заговорщики. Я лично склоняюсь к тому, что это сделали объективные причины.

Но вернемся к началу 1950-х гг. Объяснение отсутствия интриганства дается с логикой железной: жаждой власти они не страдали, им этой власти хватало по горло, но она для них означала лишь большую ответственность и большую нагрузку, а не «новые акции, дворцы, фабрики, заводы, бриллианты для жен и любовниц» (3. С. 17–20, 48–50, 82). Кузнецов и Вознесенский, очевидно, были исключением — им власть все указанное давала…

Говорят, что эти двое (и Хрущев, надо думать) были «потенциальными сибаритами» и им было более чем соблазнительно возглавлять страну, которая будет через десять лет, — мощную и современную военную державу, уверенно обладающую ядерным оружием (3. С. 49).

Кстати, Вознесенский, получив за свой «научный труд» (кавычки Кремлева с припиской «его собственная «скромная» оценка». — Д. В.) Сталинскую премию (200 тыс. руб.), отдал ее на нужды четырех детских домов в Горьковской и Тульской областях. Так вот, по Кремлеву, это был «акт саморекламы» (3. С. 82). Ну да, тут хочется добавить: а принадлежавшие холдингу «Кузнецов, Вознесенский и K°» СМИ тут же начали пиар-акцию. Кремлев тут явно перепутал 1948 г. с 1998-м или 2008-м.