Военные приключения. Выпуск 2

Вскоре во дворе появился старшина, тоже в маскировочном халате и на лыжах, и пограничники отправились в путь. Тамаров, провожая их взглядом, с волнением думал о том, что их ждет впереди. Может быть, бой, а может, и смерть… Смотрел в окно и капитан. Внешне он был спокоен. Но Тамаров-то знал, в каком он был сейчас нервном напряжении! Только опыт, обретенный годами, железная воля человека, уже привыкшего командовать подчиненными ему людьми, за которых он нес ответственность, позволяли ему скрыть от посторонних глаз свое внутреннее состояние, не выдать его ни одним мускулом на лице, ни одним движением. Эту ответственность в полной мере должен был разделить с ним сейчас и Тамаров, потому что он был невольным «виновником» того, что происходило: люди шли на задание, на выполнение приказа, отданного начальником заставы по его информации, исходя из его предположений. Сознавая это, Тамаров, пожалуй, впервые в жизни до боли в сердце, до холодного пота, выступившего на лбу, ощутил на своих плечах прижавшую его к земле всю тяжесть моральной ноши, которую просто нельзя было сопоставить ни с какой физической. Это испытание на прочность было для него тем более впечатляющим, что оно выпало на его долю в первый же его день на границе. Потом у него будут и другие испытания, может быть, посильнее и пострашнее, в сущности ведь ничего еще не произошло и вообще, возможно ничего не случится, но все это будет потом, когда он наберется опыта, закалится в нелегких заставских буднях, многое в этой службе познает. А сейчас…

— Ну, пора доложить начальству, — словно издалека, донесся до Тамарова голос капитана, направившегося к столу. — А потом будем ждать новостей от старшины. Как говорят, ждать и надеяться…

Позвонив в комендатуру, доложив о прибытии Тамарова и о мерах, принятых по хутору Соколиха, начальник заставы закурил, а потом, спохватившись, предложил сигарету и Тамарову. Тамаров был некурящим, но сейчас от предложения капитана не отказался и, неумело затянувшись, даже не задохнулся, так он был нервно возбужден. Однако капитан все равно заметил его неопытность по части табачного дыма. Улыбнулся и сказал:

— Не курили раньше? И не надо. Вредная, знаете ли, привычка. Я вот себя к безвольным не причисляю, а бросить не могу. Курить начал в войну…

В дверь постучали, тихо, робко.

— Это жена, — пояснил капитан, — без стука в канцелярию не входит… Прошу, Лидия Андреевна!

Женщина вошла тоже робко, с извиняющимся лицом. Тамаров даже удивился, в его представлении жены пограничников должны были быть смелее, такими их, во всяком случае, обычно показывают в кино и описывают в книгах. Он встал и представился.

Лидия Андреевна ласково улыбнулась, протянула руку.

— Вот как у нас, на заставе: уже час, наверное, прошел, как прибыли к нам, а мы только теперь познакомились. Хочу вас поужинать пригласить, изголодались, наверное, в дороге.

— Что, уборку закончили? — спросил капитан.

— Да где там! — махнула рукой Лидия Андреевна. — Еще дел и дел!.. Я уж говорю жене вашей: не надо все сразу, отдохните. А она ни в какую, пол в комнате оттирает до кровяных мозолей…

— Тут уж ты ей не советчица, — сказал капитан, в комнате этой ей жить. Вспомни, как ты свою отдраивала, без мозолей тоже не обошлось… Ну, а за приглашение спасибо. Но я не голоден, а лейтенанту, конечно, перекусить самое время!

— Благодарю, Лидия Андреевна, но мне тоже не хочется, — присоединился к мнению капитана Тамаров. И он сейчас не грешил против истины, ему действительно не хотелось есть, и виной этому было опять же его нервное состояние, оно перебило голод.

— Ну вот, зря, значит, пришла, — вздохнула Лидия Андреевна. — Понимаю, дела у вас неотложные, но о здоровье тоже нельзя забывать. Ладно, не буду вам мешать. Надумаете — милости просим! Пойду молодую хозяйку уговаривать…

— Оказывается, и она упирается?! — рассмеялся капитан. — Да, трудная у тебя, мать, задача!

— А ты думал…

Лидия Андреевна и вышла так же робко, как вошла, только дверью немножко хлопнула, видимо, рассердилась.

И капитан подтвердил это.

— Обидели мы ее. Ну, ничего, вот закончим дела… — улыбнулся в усы и почесал затылок. А когда они на заставе кончаются? Не знаете, лейтенант?

— Честно говоря, нет, — тоже улыбнулся Тамаров.

— Да-а, дел у нас всегда много, — снова закуривая, сказал капитан и стал рыться в лежавших стопкой на столе бумагах.

Тамаров взглянул в окно: по узкой дорожке, проделанной в снегу, удалялась маленькая фигурка Лидии Андреевны. Ему понравилась эта женщина. Было в ней что-то очень домашнее, уютное, и, хотя она была еще в расцвете сил, напомнила Тамарову почему-то мать. Даже в лице у них было какое-то сходство, а манера разговаривать ну прямо один к одному. И накинутый на плечи мужнин полушубок… Мать тоже часто носила его так в зимнюю пору, особенно после похоронки, пришедшей в сорок четвертом с фронта. И даже летом иногда ходила в нем по квартире. Согревал он ее, что ли, воспоминаниями…