Военные приключения. Выпуск 3

Напрасно напрягали зрение вахтенный офицер Редкобородов, наблюдатель сигнальщик Геннадий Зеленцов и фельдшер лейтенант медслужбы Григорий Андреевич Степаненко, выделенный в помощь им командиром. На глаза в таких условиях надеяться не приходилось. Теперь главным действующим лицом становился гидроакустик.

Иван Шнапцев, нахлобучив на голову черные колпаки телефонов, замер над шумопеленгатором. Едва, давая ход лодке, загрохотали дизели, он насторожился, затем обрадованно крикнул в переговорку:

— Пеленг — 50! Шум винтов крупного корабля!

Плотнее прижав наушники руками, акустик внимательно вслушивался в ритмичный говор винтов.

— Товарищ командир, похоже на тот, что потопили!

Слышимость была чрезвычайно слабой — значит, цель очень далека. Однако командир тут же поднялся наверх, чтобы, не прерывая идущую подзарядку аккумуляторных батарей, самому лично удостовериться, что обнаружена та самая цель, о которой предупреждал штаб флота.

Непроницаемая тьма окутывала горизонт — зги не видать. Но снизу непрерывно шли доклады, и командир, в общем, представлял обстановку. Иван Шнапцев, гидроакустик, снова и снова докладывал о судне, идущем с постоянной скоростью. Старшина предполагал, что крейсер идет постоянным курсом, потому что пеленг изменялся довольно равномерно. Только увидеть судно командиру и наблюдателям все еще не удавалось. То ли светомаскировка была безупречной, и силуэт судна терялся во мраке. То ли дистанция все еще не позволяла увидеть его напрямую. Следуя докладам гидроакустика, командир приказал лечь на курс сближения, потом еще и еще раз подвернул. Но что за наваждение: цель все еще пряталась от глаз. А ведь она была уже где-то близко. В этом, судя по четкости пеленгации, были уверены и командир, и гидроакустик. Какой-то непостижимый «летучий голландец»!

Пролетели полчаса-час погони. Вот уже полночь миновала. Начались новые сутки — десятое февраля. А цель, как и прежде, была только слышна.

— Огоньки, правый борт 20! — вскрикнул вдруг сигнальщик Зеленцов.

— Цель, пеленг 280 градусов! — подтвердил снизу гидроакустик.

Вглядевшись в указанное сигнальщиком направление, командир и сам заметил два постоянных белых огонька — тусклых, едва приметных. Наконец-то подводная лодка догнала и обнаружила тот самый отряд кораблей, о котором говорила радиограмма штаба фронта!

— Оба — малый! — приказал Маринеско. Он учитывал, что ночная тьма резко скрадывает расстояние, и можно проскочить цель, так и не успев подготовить данных для залпа.

Однако после поворота резко усилилась продольная качка, и лодка еще больше потеряла скорость. Пришлось увеличить ход до среднего… Полчаса гналась «тринадцатая» за огоньками, а они были по-прежнему далеки, то появляясь, то скрываясь у темного горизонта. И только минут через десять, когда внезапно очистился горизонт, командир на фоне темно-серых облаков увидел темные силуэты боевых кораблей. До них было около двадцати кабельтовых!

— Боевая тревога! Торпедная атака! Носовые и кормовые торпедные аппараты к выстрелу приготовить!

«Но мы в светлой части горизонта. Нас могут обнаружить!» — мелькнула у командира мысль, и как продолжение ее автоматически сорвалось:

— Оба полный вперед! Право на борт!

Едва прозвучала команда «Боевая тревога!», мостик лодки обезлюдел.

Штурман метнулся с мостика в центральный пост, к штурманскому столу. Фельдшер вслед за ним — во второй отсек, на свой боевой пост. Вместо вахтенного офицера на мостике рядом с командиром оказался старпом Ефременков. Александр Иванович, определяя по ночному прицелу данные для выхода на боевой курс, встал на площадку между тумбами перископов — привычное удобное место.

Расстояние до цели было малое. Чтобы фашисты не обнаружили лодку, командир перевел ее в позиционное положение. Теперь обстановка требовала от Александра Ивановича не только смелости и решительности, но быстроты а точности решений, полного хладнокровия. Главную цель охраняли три новейших эскадренных миноносца типа «Карл Галстер»: впереди и по одному с каждого борта.

— Видно, что-то ценное. Охрана очень уж солидная, а, Лев Петрович? — обратился командир к старпому. — И все-таки, что это такое: боевой корабль или транспорт?

— Издалека напоминает крейсер, — подсказал вызванный наверх штурман. — Видите, две чуть наклоненные трубы, характерные надстройки, похоже — легкий крейсер типа «Эмден».

— Да не все ли равно, кого топить! — откликнулся старпом. — В конце концов любой мертвый фашист лучше живого!

«Тринадцатая» продолжала сближаться с конвоем. Затем пересекла его курс за кормой, вышла мористее по правому борту. Опять, как и в прошлый раз, приходилось атаковать в надводном положении: скорость конвоя была порядка пятнадцати узлов, а лодка под водой такой скорости дать не могла.

«Значит, только в надводном и на самом полном ходу, иначе не успеем!» — решил командир.