Военные приключения. Выпуск 5

— Теперь чуть вправо… Еще на пяток градусов… Так держать. А теперь влево. Можешь метров на двадцать снизиться, я тут каждый бугорок помню.

К удивлению Николая, болтанки почти не было, и ветер на высоте казался слабее. А тут еще и луна проглянула сквозь грязную толщу, обозначив черные контуры гор; правда, землю по-прежнему не было видно, но кое за что глаз уже мог зацепиться.

Пролетели минут пятнадцать, и Николай почувствовал, как устала правая нога — он жал ею до отказа, удерживая вертолет от сильного бокового ветра, а путевая скорость не превышала 60 километров. Значит, лететь еще более получаса.

Еще через десять минут полета Николай услышал в наушниках какие-то звуки, но разобрать что-либо из-за сильного треска было невозможно. И все-таки он надеялся, что душманам не удастся до их прилета завладеть пунктом наблюдения — укрепления там солдаты соорудили довольно надежные, — но рука уже сама потянула рычаг «шаг-газа», а ручку управления — от себя, чтобы увеличить скорость.

— Командир, вижу впереди вспышки, — доложил штурман.

Николай на секунду оторвал взгляд от приборной доски и прямо по курсу увидел на Золотой горе мигание огоньков и пунктиры трасс, вспарывающих ночную темноту на уровне полета вертолета. Понять, кому принадлежат эти трассы, было невозможно. Значит, и поддерживать группу поста огнем с вертолета, как и предполагал Николай, экипаж не мог.

— Приготовиться к посадке! — подал он команду. — Штурман, следи за высотой, фары включим у самой земли.

— Понял, командир. Семьдесят… Шестьдесят… Пятьдесят…

Вертолет снижался медленно, словно на ощупь, и Николай с замиранием сердца прислушивался к рокоту двигателей, к вибрации обшивки, ожидая, что вот-вот по ней грохнет удар. До душманов было около километра, и поразить машину они могли не только «Стингером», но и из крупнокалиберного пулемета. Развернув вертолет против ветра, на юго-запад — в противоположную сторону от Золотой горы, Николай не видел, что творится позади, и ощущение было такое, словно за спиной кто-то притаился и выжидает момент, чтобы вонзить в спину нож, а повернуться, отвести опасность нельзя…

— Пора, командир, — напомнил штурман о фарах.

Да, пора. Земля! Николай каждой клеточкой своего существа чувствовал ее, она была рядом; на ней — валуны, камни, ямы, чуть прозеваешь — и без снаряда попадешь в аварию. А свет — это вызов огня на себя…

Два голубых пучка распороли темноту и выхватили мчавшуюся навстречу лавину песка, чудом сдерживаемую вертолетом; гигантский поток дробил, рассеивал свет, создавая зеркально-белые пятна, которые слепили глаза, мешали рассмотреть землю.

— Чуть вправо, командир, слева валуны! — крикнул штурман.

— Может, тебе задний ход включить? — пошутил Николай, удерживая вертолет от дальнейшего снижения.

— Задний не надо, душманы близко, — поддержал шутку Мальцев. — Еще чуть-чуть… Так. Можно садиться.

Теперь и Николай увидел бьющий бурунчиком о камень воздушный поток. Снова развернулся против ветра. Едва отпустил на миллиметр ручку управления, как переднее колесо толкнулось о землю. А за ним и основные.

Душманы то ли побоялись привлекать к себе внимание летчиков боевой машины, то ли вели бой и было не до вертолета, но они не сделали по нему ни одного выстрела.

Пока десантники изучали обстановку на месте и настраивали радиостанцию, Николай решил пройтись дальше по долине, привлечь к себе внимание дозорных с поста наблюдения и связаться с ними. Когда пролетал вдоль горы, по вертолету ударил ДШК. Трасса прошла мимо, но стреляли почти с того места, где находился главный опорный пункт наблюдающих. Или Николаю показалось?.. Показалось или нет, но душманам удалось, видимо, забраться на террасу, оборудованную высаженной группой.

— «Карагач», я «Беркут»; вызываю на связь, — нажал на тангенту радиопередачи Николай. — Вызываю на связь «Карагач», я «Беркут».

В ответ все тот же треск и отдаленные непонятные разговоры.

«Похоже, плохи дела дозорных», — подумал Николай.

— «Беркут», я «Барс», как меня слышите? — включился в разговор радист из десантной группы.

— Отлично слышу, «Барс», — радостно отозвался Николай. — С «Карагачем» — глухо. Будьте осторожны, там стреляют.

— Мы видели, «Беркут». Ждем вас…

Да, надо везти подкрепление. Душманов могло оказаться больше, чем сообщили дозорные. Хотя стрельба ведется довольно жиденькая…

Николай уже взял обратный курс, когда в наушниках раздался слабый и прерывистый голос:

— «Беркут», я «Карагач»… У меня двое тяжело раненных. Прошу забрать. Двое тяжело раненных…

— Где вы? Где раненые? — Николай стал разворачивать вертолет. — Сообщите точку посадки.

Пауза показалась Николаю довольно длинной.

— На второй террасе. Поднимитесь, «Беркут».

— Я не смогу там сесть, сильный ветер, — возразил Николай.

— Двое тяжело ранены, — стоял на своем радист. — Я тоже, но могу терпеть. А они, если не заберете…

— Но не могу я сесть у вас при таком ветре! — озлобляясь непонятно на кого, крикнул Николай. — Может, вниз сможете спустить их, в долину?

— Нет, зависните над нами, сбросьте веревочную лестницу.

— Хорошо, «Карагач», иду. Дайте ракету, где зависнуть.