Военные приключения. Выпуск 6

Среди первых, кто принес в стан армии России сообщение о намерении шведов «доставать» город Полтаву, оказался казак мураховской сотни Ахтырского полка Федор Животовшинский, бежавший из вражеского плена. Давая «расспросную речь», он сообщил:

«…Сам король и Мазепа хотят итить до Полтавы со всем своим войском».

В начале мая 1709 года вся многочисленная армия Карла XII сосредоточилась вокруг Полтавы на расстоянии двух миль. И блокировала ее.

Овладение крепостью давало королю Швеции несомненные выгоды в войне с Россией. Во-первых, Карл получал более спокойный район для расквартирования своей 32-тысячной армии. Во-вторых, улучшал снабжение ее за счет имевшегося в городе, как утверждал Мазепа, большого количества продовольствия и военного снаряжения. В-третьих, взятие Полтавы давало королю-полководцу обладание линией реки Ворсклы, ведшей к переправе через Днепр в Переволочне.

Тем самым, с одной стороны, облегчалась возможность соединения шведских войск с союзником — польским королем Станиславом Лещинским, усиленным корпусом генерал-майора Крассау (Крассова), хотя тем приходилось весьма туго. Их громили в Речи Посполитой коронный гетман Сенявский, литовский гетман Огинский и русские полки. С другой стороны — обеспечивались коммуникации с запорожцами атамана Гордиенко и крымскими татарами, за спиной которых для Петра I зримо стояла Оттоманская империя.

Взятие Полтавы открывало и стратегическую перспективу. Крепость на Ворскле-реке «распечатывала» удобный путь на Харьков и Белгород. И дальше — в глубь России, к Москве.

Все это хорошо понимали король Карл XII, искренне веривший в свою счастливую звезду и свой военный гений, и его ближайший советник бывший гетман Мазепа. Первому не давали покоя военные лавры короля Швеции Густава II Адольфа, правившего в начале XVII века, в Смутное время и оставившего след в истории государства Российского. Второму только победа покровителя давала возможность восстановить былое могущество.

Прекрасно понимали значение Полтавы в Северной войне и Петр I с военачальниками российской армии. Силы же ее только сосредотачивались для предстоящего генерального сражения.

Полтавскую крепость шведам еще предстояло взять. А русским — отстоять…

Она, по всей видимости, не произвела на самоуверенного короля своей мощью большого впечатления. Во время рекогносцировки он и его бывалые генералы увидели сравнительно небольшой город-крепость, расположенный на высоком правом берегу реки Ворсклы при впадении в нее реки Коломака. Два водных потока образовывали при слиянии значительное число рукавов, протекающих в широкой пойменной долине. Она была покрыта непроходимыми болотами, препятствующими сообщению города с левым берегом Ворсклы.

С востока и запада к ограде крепости подходили глубокие и обрывистые овраги. Сама природа, как смогла, обеспечила неприступность городскому поселению украинских казаков.

Вокруг Полтавы не имелось каменных стен, внушительных бастионов и фортов. Скорее всего, именно такое обстоятельство и породило у Карла XII веру в возможность скорой и легкой победы. Ведь он в Польше и Саксонии брал крепости, окруженные высокими и широкими стенами, глубокими рвами с многочисленными защитниками. Коронованный полководец самонадеянно считал, что сравнительно небольшой гарнизон «заштатной крепостишки» и подавно не сможет ему противостоять.

Королевские приближенные — генерал-фельдмаршал барон К.-Г. Рейншильд (Реншилд), канцлер Швеции граф Карл Пипер, генерал-квартирмейстер А. Гилленкрок более реально представляли мужество и стойкость воинов петровской армии. Они не верили в возможность взятия Полтавы (по крайней мере — с ходу); и пытались отговорить короля от опасной затеи. Но тщетно. Когда граф Пипер решился высказать сомнение относительно перспектив взятия укрепленного города, Карл гордо ответил:

— Если даже господь бог пошлет с неба своего ангела с повелением отступить от Полтавы, то все равно я останусь здесь…

Петр I предвидел (это можно утверждать смело) возможность появления королевского войска именно перед Полтавой. Потому он принял решение укрепить ее гарнизон и дать крепости надежного командира — храброго, толкового, волевого, способного драться с врагом до конца. Выбор царя пал на полковника Алексея Степановича Келина, которого он хорошо знал лично.

Келин получил полковничье звание в 1702 году. Участвовал во многих сражениях Северной войны отличался при взятии крепостей Нотебург, Ниеншанц, Дерпт и Нарва. Его не раз видели в первых рядах штурмующих колонн. Солдаты любили отважного офицера. Военачальники ценили его командирские способности.