У входа в ресторан появляется милиция. Стрельцов вырывается от своего неожиданного «союзника», подхватывает с пола авоську и только тогда идет за ним.
Вова идет через зал к служебному выходу, оглядывается несколько раз на Стрельцова и машет ему рукой — мол, иди за мной. Вдруг он останавливается возле одного из столов, за которым сидят изящная блондинка и дородный мужчина, берет с их стола бутылку коньяка и сгребает из тарелки ветчину.
— Пардо-он, мадам!
Вова вталкивает Стрельцова в дверь служебного выхода и исчезает за ней сам. Дородный мужчина за столиком ошалело смотрит на захлопнувшуюся дверь.
По улице ночного города бредут, пьяно полуобнявшись, Стрельцов и его «спаситель». Время от времени они останавливаются и попеременно отпивают из бутылки. Вова хитрит и старается влить больше коньяка Вадиму. При этом он, как пьяный, заплетающимся языком говорит:
— Вадим, на, закуси, это вкусно, — и сует Стрельцову ветчину.
Затем они бредут Дальше. Слышны обрывки фраз: «…Понимаешь, Володя, не берут… Не подхожу я им, видите ли… Вот суки, боевого офицера не уважают… Вадик, давай выпьем… За тебя…»
Вот и гостиница КЭЧ. Когда после многократных прощальных обниманий Стрельцов скрывается за дверью, Вова закуривает сигарету и, пуская тонкой струйкой дым, с презрительной ухмылкой осматривает обшарпанное здание.
Утро. Яркие солнечные лучи заливают комнатушку Стрельцовых. Вадим, распластавшись, спит в одежде на одной из кроватей. Вот он просыпается, переворачивается на спину и мутным, непонимающим взглядом осматривает свою комнату. Все здесь по-прежнему: обшарпанный шкаф, выкрашенная половой краской солдатская тумбочка… На другой кровати, на краешке, примостилась Валентина и штопает носок мужа. Вся она какая-то поникшая, низко склонила голову над своим занятием и временами всхлипывает. За столом сидит сынишка Андрейка и увлеченно рисует, высунув при этом кончик языка. Вадим, наконец, начинает понимать что к чему, приподнимается, морщась от головной боли, и глухо говорит:
— Ты это… Прости меня, мать…
— Ага, — кивает Валя и приговаривает, — ага, ты поспи еще. Потом все…
— Ничего, Валь, наладятся наши дела…
— Я так же думаю, Вадик, Только вот администраторша говорит, чтобы выселялись отсюда. — Валентина опять всхлипывает.
— Ничего, ничего, Валя. Образуется все, — успокаивает жену Вадим.
— Пап, а когда мы пойдем в тир? — встревает в их разговор Андрейка. — Ты обещал!
— А, действительно, сынок, почему бы нам с тобой на пойти в парк и не пострелять, — говорит Вадим, поднимаясь с кровати, и виновато смотрит на жену.
Городской парк культуры и отдыха. Крутится «Чертово колесо», гремит музыка. Визг и детский смех, где работают аттракционы. Горожане, веселые и беззаботные, прогуливаются по аллеям. Возле стрелкового тира толпа зевак. Слышны восхищенные возгласы:«Ну, дает парень!», «Вот это, да!», «Если на приз стрелять начнет, обанкротит их…» Стрельцов в это время прицеливается и нажимает на спусковой крючок. Очередная фигурка от попадания в нее пульки перевертывается.
— Опять есть! — кричит кто-то из наблюдающих.
А Вадим разворачивается теперь спиной к зайцам и медведям, вскидывает винтовку на плечо и с помощью зеркальца наводит ствол на одну из целей. Щелчок выстрела — и на стенде крутится ветряная мельница. Невдалеке от стрелкового тира стоит, прислонившись к дереву и скрестив на груди руки, вчерашний ресторанный знакомый Стрельцова. Он с любопытством смотрит на происходящее. Однако, как только Вадим поворачивается лицом в его сторону, тот скрывается за деревом.
— А сейчас на приз, — говорит Стрельцов служителю тира и протягивает рубль.
— На приз! На приз! — восторженно кричит Андрейка и еще выше забирается локтями на стойку.
— Нет уж, нет, — отмахивается от него служитель. — Нет у меня призов…
Люди вокруг смеются: «Струсил!», «Давай ставь мишень!», «Без штанов с таким стрелком останется!» Вадим тоже задорно и раскатисто смеется.
— Ну, ладно, — говорит он служителю, — давайте нам десять пулек. Орел мой стрелять будет.
Стрельцов упирается коленом в стойку, сажает верхом на свое бедро Андрейку и объясняет сыну, как нужно прицеливаться из винтовки.
Андрейка стреляет по фигуркам и при явной, но деликатной помощи отца несколько раз попадает в цель. В эти мгновения он ликует, тормошит Стрельцова:
— Пап, пап, смотри: попал!
Вадим и Андрейка идут по парку культуры и отдыха. Мальчишка уплетает эскимо, увлеченно рассказывает:
— …Петька забрал у Катьки велосипед. Я ему сказал: «Отдай!»
— Ну, и что? Отдал? — поддерживает разговор Стрельцов.
— Не-е, никак не отдает. А Катька плачет.
— А ты что?
— Я ему тогда дал.
— А Петька что?
— Заревел…
— Ты того, друг, не увлекайся. Поменьше откусывай, а то заболеешь.
— Не-е, не заболею, — мотает головой Андрейка.
За ними тенью, прячась за прохожими, следует «знакомый» Вадима Стрельцова.
Вадим Стрельцов появляется в вестибюле, гостиницы КЭЧ. В руках у него сумка. Видимо, в поисках работы он заходил еще и в магазин, выполняя поручения жены. Он измотан бесполезными хождениями по организациям.