Военные разведчики XX века

На это генеральный прокурор возразил: «Но вы же летели над территорией Советского Союза, и это проникновение на чужую территорию было предпринято в целях шпионажа».

— Да, это было так, — отвечал Пауэрс.

Когда прокурор Руденко спросил его, знает ли он, что нарушение воздушного пространства является преступлением, Пауэрс ответил отрицательно. Однако признался, что его полет служил шпионским целям. Пауэрс утверждал, будто, не представляя, как действует то или иное оборудование, просто включал и выключал определенные кнопки.

— Получается, что вы с таким же успехом могли сбросить и атомную бомбу, ведь и для этого тоже нужно было только повернуть выключатель, — констатировал прокурор.

— Действительно, можно было бы и это сделать, но «У-2» не транспортирует атомные бомбы. На самолетах-бомбардировщиках имеется специальное подвешивающее устройство, — ответил Пауэрс.

— Но ваш самолет проник в пространство над Советским Союзом на высоте около 20 тыс. метров. На такой высоте снизу не определишь, что он несет: атомную бомбу или что-то еще, — возразил ему Руденко.

В ходе допроса Пауэрс подробно рассказал о том, как сбили его машину. Затем он признал, что имел указание в случае катастрофы немедленно уничтожить самолет и тайным путем добираться до ближайшей границы.

Он утверждал, что найденная у него советская и иностранная валюта была частью его «снаряжения на случай несчастья». Золотом и рублями было предписано подкупать советских людей.

— Почему у вас был при себе пистолет и большое количество боеприпасов? — спросил прокурор Руденко.

— Чтобы я мог охотиться, — пояснил Пауэрс.

— Для этого вам нужно было 250 патронов? Почему же вы на этот случай не захватили с собой ружье? — продолжал Руденко.

— Потому что ружье трудно перевозить в самолете.

— Особенно на шпионском самолете, — заметил прокурор.

Пауэрс рассказал, что отравленную иглу он получил от полковника Шелтона, чтобы в случае задержания покончить с собой, если он не выдержит пыток.

— Решить вопрос, использовать иглу или нет, предоставили мне самому, — добавил он.

— Вам сказали, что в случае ареста в Советском Союзе вас будут пытать? — спросил Руденко.

— Не помню, сказали ли именно так, но я ожидал этого.

— И что же было? Вас пытали?

— Нет.

— Как обращались с вами следственные органы?

— Очень хорошо.

Пауэрс подробно рассказал, как попал в свое время в отдел 10–10. Представители ЦРУ предложили очень выгодные материальные условия, поэтому он согласился на эту работу.

«Хотя я не очень хорошо знал, что происходило после 1 мая, но мне известно, что из-за этого полета не состоялась встреча на высшем уровне глав правительств США и СССР, а также поездка президента Эйзенхауэра в Советский Союз, и вообще усилилась напряженность международной обстановки. Я очень сожалею, что был участником этих событий», — сказал он в своем последнем слове.

На третий день процесса был объявлен приговор: десять лет лишения свободы, из которых первые три Пауэрс должен отбыть в тюрьме. (Обвинение предлагало 15 лет лишения свободы.) Однако через полтора года Пауэрс получил помилование, и 10 февраля 1962 года в Берлине его обменяли на полковника Абеля. Пауэрсу не дали выступить перед общественностью. На острове Веллопс (штат Вирджиния) в ЦРУ его несколько недель подряд допрашивали тщательнейшим образом. Отдельные руководители разведуправления предлагали возбудить против него уголовное дело за то, что он не применил ядовитую иглу и на суде «слишком много говорил». Но в итоге дело против него возбуждать не стали. Пауэрс возвратился к своей жене, которая тем временем за 250 тыс. долларов продала свои мемуары одному американскому издательству. Спустя 10 месяцев он развелся с женой, которая отказалась разделить с ним полученный гонорар, и женился на Клавдии Повни, психологе из ЦРУ.

ТРИДЦАТИЛЕТНЕЕ МОЛЧАНИЕ

После суда над Фрэнсисом Гарри Пауэрсом, бывшим пилотом ВВС США и наемным летчиком ЦРУ, в одной из советских газет появилась любопытная заметка, в которой сообщалось, что, вернувшись в США, отец Пауэрса повторил журналистам слова, произнесенные сыном: «Не верь, отец, что меня сбила ракета. Меня сбил самолет, я видел его своими глазами…» В комментарии редакции говорилось, что отец летчика сделал это заявление, вероятно, под нажимом американских спецслужб.

А летчик самолета, которого Пауэрс «видел своими глазами», ждал вызова в суд. Но суд не состоялся — в угоду политической конъюнктуре, потому что Н. С. Хрущеву было доложено, что сбит американский самолет-шпион «У-2» первой же ракетой.

Верный данному слову, летчик Игорь Андреевич Мен-тюков, сбивший «У-2», молчал более тридцати лет…

Он не давал подписки о неразглашении, а просто обещал молчать. Слову офицера верили. Теперь молчать о событиях 1 мая 1960 года уже нет необходимости.