Военные разведчики XX века

После крутого отбора сотрудники попадали в атмосферу важной для Родины работы, их щедро поощряли орденами за успехи, создавали условия для защиты кандидатских и докторских диссертаций, многие стали даже лауреатами Государственных премий. В управлении трудились высшей пробы математики, блестящие системщики.

ШИФРОВАЛЬЩИК ДОРОЖЕ МИНИСТРА

Чужие шифры — клад для любой разведки. Если перед разведчиком стоит дилемма, кого вербовать: министра или шифровальщика, он предпочтет последнего.

Конечно, министр обладает множеством секретов, но шифровальщик может обеспечить доступ ко многим секретным коммуникациям и дать возможность преспокойно читать широкий круг перехваченных телеграмм. Разве американский флот одержал бы победу у Мидуэя, если бы не удалось раскрыть японские военно-морские шифры? А сколько жизней спасла расшифровка гитлеровских телеграмм, которая удалась англичанам! Правда, эти же телеграммы благодаря Филби и Кернкроссу ложились на стол Вашему Верховному и решили судьбу многих сражений, например, на Курской дуге.

В 1945 году бегство в Канаде советского шифровальщика Гузенко привело к аресту ряда агентов, передававших атомные секреты Советскому Союзу; серьезным ущербом обернулось также дешифрование вскоре после войны многих телеграмм НКВД (над этим американцы и англичане работали много лет) и, как результат, разоблачение двух агентов «пятерки» Маклина и Берджесса, которым, к счастью, удалось бежать в СССР.

Советские спецслужбы тоже проделали немало прорех в западных коммуникациях.

МОТИВЫ ПОБЕГА

Шеймов отличался рациональной целеустремленностью — это видно из того как он познакомился с будущей женой. В августе 1973 года поехал в химчистку и приметил девушку, стоявшую в очереди с подругой. Девушка ему понравилась, однако этот момент знакомства он счел несвоевременным. Как опытный чекист, запомнил ее адрес, продиктованный приемщице. В день выдачи вещей он и устроил ей засаду с самого утра. Бастион был взят одним махом.

Избранница оказалась провинциалкой, звали ее Ольгой, она училась в университете. Вскоре они поженились. Ему пришлось открыться перед женой, правда, в детали своей работы он ее не посвящал, лишь подтвердил, что не имеет ничего общего с борцами против диссидентов и занят в основном засекреченными проблемами. Ольга тоже должна жить по законам секретности, она же в университете совсем распустилась и даже — о ужас — была знакома с одним канадцем. Пришлось деликатно отвести ее от опасной связи и приучить к порядку.

Шеймов дослужился до должности начальника отдела, курирующего шифрованную связь наших посольств, выбился в заместители секретаря партийной организации.

На работе он иногда попадал в острые ситуации. Например, во время революции в Канаде, когда возникла угроза захвата нашего посольства. Что делать? Не принимать решительных мер и ограничиться лишь повышенной безопасностью? Прекратить работу и ждать дальнейшего развития событий? Уничтожить все шифровальные таблицы, все кодовые книги, все секретные документы? На уничтожение одной шифровальной машины требовалось восемь часов, причем не было уверенности, что противник ее не восстановит. А в посольстве их было целых шесть, так что Шеймову было о чем поразмыслить.

Но, кроме рутинных дел, у Шеймова было одно тайное, в которое он посвятил лишь жену, его переполняли ненависть к коммунистической системе и желание с ней расправиться.

Впоследствии в своих мемуарах, вышедших в 1993 году, Шеймов довольно подробно расскажет о мотивах своего поступка: тут и встречи с московскими диссидентами, и лицемерие начальства и вождей, и неудовлетворенность всем образом жизни, и желание не только возмущаться строем, как многие, на словах, а участвовать в его разгроме в глобальном масштабе, и пессимистический взгляд на будущее страны (он и сейчас считает, что мы обречены на коммунистическое рабство). Не обошлось и без возмущения убийствами инакомыслящих коллег (явная выдумка) и недовольство инспирированием КГБ терроризма (КГБ исчез, а терроризм на подъеме).

Что ж, нельзя исключать ни ненависти к нации, ни страстной любви к западной демократии, беда лишь в том, что буквально все мемуары наших перебежчиков (и не только КГБ), словно по одному сценарию писаны, сокрыты завесой цэрэушной пропаганды, и потому тексты не вызывают доверия. Но вернемся к нашим баранам.

Как жить дальше? Приспосабливаться, делать свое дело, ожидая что все переменится само собой? Попроситься в отставку и расстаться с КГБ? Открыто выступить против режима, как Сахаров или Шафаревич? Организовать подпольную антикоммунистическую организацию? Покончить жизнь самоубийством?

Шеймов выбрал опасный во всех отношениях вариант: бежать на Запад, причем с женой и маленькой дочкой.

Но как?

За границу, даже в Болгарию, всей семьей не выпускали. Оставалось одно: связаться с иностранной разведкой (такой он не без основания считал ЦРУ), заинтересовать ее и убедить организовать его вывоз. По телефону договориться о встрече? Исключено.