Военные разведчики XX века

Тщательно изучив все «за» и «против», было решено войти в контакт со Сталиным через следующие каналы: один из дипломатических агентов, работающий у штандартенфюрера СС Беме, был немецким эмигрантом, проживающим в Праге. Именно через него Беме установил связь с доверенным лицом д-ра Бенеша, тогдашнего президента Чехословацкой республики. Д-р Бенеш направил срочное послание Сталину, от которого Гейдриху поступил ответ через те же каналы. Предлагалось связаться с определенным работником советского посольства в Берлине. Мы так и сделали. Этот русский немедленно отправился в Москву и вернулся в сопровождении представителя Сталина со специальными полномочиями от Ежова, руководившего тогда ГПУ.

Сталин поинтересовался, какую цену мы установили за документы. Ни Гитлер, ни Гейдрих не думали о какой-либо денежной компенсации. Однако, чтобы поддержать игру, Гейдрих запросил три миллиона рублей, которые сталинский эмиссар, бегло просмотрев материалы, тут же выплатил.

Информация против Тухачевского была передана русским в середине мая 1937 года. Известно, что суд над Тухачевским был закрытым. В состав суда входили в основном советские маршалы и руководители армии. Обвинительный акт был подготовлен военной коллегией, от обвинения выступал Андрей Вышинский.

Тухачевский и другие сотоварищи были арестованы в предвечерье 4 июня 1937 года. Тухачевский пытался покончить жизнь самоубийством. Заседание суда началось ровно в 10 часов утра 11 июня и закончилось в 9 часов вечера того же дня. Согласно сообщению ТАСС все обвиняемые признали свою вину. Никаких других сообщений по данному делу не было. Подведение итогов обвинения Вышинским заняло не более двадцати минут. Он потребовал всех обвиненных разжаловать и расстрелять. Приговор был приведен в исполнение спустя 4 часа. По приказу Сталина маршал Блюхер (который сам позже стал жертвой в одном из последующих процессов) командовал отделением, приводившим приговор в исполнение. Из членов суда в живых ныне остались только Ворошилов и Буденный. Лично мне пришлось уничтожить большую часть тех миллионов, что заплатили нам русские, так как все были крупными купюрами, а их номера, безусловно, были учтены в ГПУ. Любой наш агент, попробуй он использовать их в Советском Союзе, был бы сразу арестован.

Таким образом, дело маршала Тухачевского стало прелюдией сближения Гитлера со Сталиным. Оно стало поворотной точкой отсчета, которая приблизила решение Гитлера, готовившегося к атаке на Запад, обезопасить свои восточные границы через союз с Россией.

ОПЕРАЦИЯ «ЦИЦЕРОН»

Утром 28 октября 1943 года, прибыв на работу, я собирался просмотреть поступившие за ночь радиотелеграммы, когда позвонил X. Вагнер — правая рука Риббентропа — и спросил, не можем ли мы встретиться по делу, не терпящему отлагательства и исключающему возможность вести беседу по телефону.

Прибыв ко мне, он доложил о только что принятой телеграмме от фон Папена и о странном предложении, поступившем от человека, назвавшего себя слугой английского посла в Анкаре. Взамен колоссальной суммы в двадцать тысяч фунтов стерлингов, которую следовало немедленно выплатить, «слуга» предлагал фотокопии наиболее секретных документов английского посольства. В дальнейшем он намеревался продавать фотокопии таких документов по пятнадцать тысяч фунтов за каждый последующий ролик пленки. Учитывая то обстоятельство, что материал затрагивал вопросы, интересующие секретную службу, но казался довольно сомнительным и рискованным делом, Риббентроп хотел знать мое личное мнение, целесообразно ли принимать это предложение.

На первый взгляд эта затея и впрямь выглядела весьма сомнительной. Однако информация, поступавшая к нам до сих пор из других источников, носила очень общий характер, и пренебрегать таким предложением было бы легкомысленно. За время работы на секретном поприще мне часто приходилось с необходимостью принимать подобные рискованные решения, и у меня выработалась определенная интуиция. А предложение оплачивать каждую серию фотокопий после их передачи давало определенные гарантии. Но лучше все же было сначала хотя бы бегло ознакомиться с содержанием пленок. Я нисколько не сомневался, что Мойзиш в Анкаре, которого я знал как опытного и умного разведчика, справится с этим делом.

Взвесив все факты, я посоветовал принять предложение и первоначальную сумму из фондов секретной службы немедленно направить специальным курьером в Анкару. Риббентроп согласился со мной, о чем уведомил телеграммой фон Палена. На следующий день двадцать тысяч фунтов стерлингов переправили в Анкару курьерским самолетом.

С большим нетерпением я ожидал весточки от Мойзиша. Она пришла три дня спустя. Он установил контакт с человеком, дав ему условную кличку «Пьеро». Последний был ему представлен посланником Янке, у которого «Пьеро» несколько лет назад работал в качестве слуги.