Военные разведчики XX века

Не случайно англичане считают, что лучший агент — работающий за деньги. Он выполняет рискованную работу и в соответствии со степенью риска и качеством добытых информационных материалов получает вознаграждение. Правда, англичане всегда были прижимистыми по части вознаграждения, стараясь компенсировать это некоторыми предоставляемыми льготами.

Хотя Шелиа и был в душе антифашистом, он, однако, в 1933 году вступил в НСДАП во время приезда в Берлин в отпуск из-за рубежа. Он долго никому об этом не рассказывал. Остатки совести у него сохранились: вступил в партию нацистов ради карьеры и хвастать тут было нечем. Кроме того, это его подстраховывало от происков завистливых сотрудников и недалеких, мелких агентов гестапо. Когда такой момент наступил и его попытались на службе шантажировать тем, что он до сего времени остается вне рядов НСДАП, Шелиа молча открыл сейф и вынул билет члена фашистской партии с 1933 г., утерев нос своим противникам.

Этот эпизод заставил его надолго задуматься, среди кого он живет, и сделать вывод, что, по-видимому, он правильно поступил, согласившись сотрудничать с Хернштадом.

В Берлине по возвращении из Польши фон Шелиа помог Штебе поступить на службу в МИД. Это давало возможность чаще видеться и передавать ей материалы прямо на службе или в заранее оговоренном месте.

Ильзе Штебе знала, что по личным делам Рудольф фон Шелиа часто выезжал с дипломатическим паспортом в Швейцарию. Она знала, что в момент ее ареста он находился там, и в душе умоляла его прозреть, почувствовать нависшую опасность и скрыться. Но самодовольный и самоуверенный Шелиа не услышал таинственного голоса, да к тому же он не был телепатом. В октябре 1942 года он вернулся из Женевы и позднее был арестован на службе в МИДе.

Какие же улики раздобыло к этому времени гестапо против него?

Захватив ранее одного из радистов, гестапо по его рации сообщило 8 октября в Москву якобы от имени «Альте» просьбу выслать деньги и новые инструкции для ее агента в министерстве иностранных дел, чтобы активизировать деятельность ставшего несколько пассивным сотрудника.

Москва отреагировала уже известным образом. Два надежных агента-парашютиста были заброшены в тыл. Один сразу же попал в руки контрразведки, о судьбе второго точных данных не имеется. Еще до начала допроса дал ценные результаты обыск парашютиста. У него была обнаружена копия старого чека, на котором стояло имя: Рудольф фон Шелиа. Это был вещественный пароль для установления с ним контакта.

После этого гестаповская зубодробильная машина раскрутилась на полную мощность и выбила из «Арийца» все, что только было возможно. Кроме того, он был использован для очных ставок с Ильзе Штебе, создав для нее новые трудности в поединке с гестаповскими палачами. На душе у Штебе было нехорошо: перед мысленным взором стояло изуродованное лицо Рудольфа. Но только ли Шелиа был виноват в случившемся, своем моральном грехопадении? Как и к чему его подготовили партнеры, которым он верил?

Научили ли они его элементарной предосторожности и конспирации? Ответ для Ильзе Штебе был неутешительным.

В своей ставке 21 декабря 1942 года Гитлер утвердил приговор имперского суда от 14 декабря 1942 года Рудольфу фон Шелиа и Ильзе Штебе: смерть советнику на виселице и обезглавливание Штебе на гильотине.

Окончательный вердикт Гитлера скрепил подписью начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженных сил Кейтель.

ФРГ

ДЕЛО КАПРАЛА ПРАЙМА

К концу 60-х годов в СССР стали известны многие тайны радиошпионажа западных стран. Но картина была далеко не полной: требовалось детально разобраться, какие именно секреты советского государства попали в руки его врагов. Нужны были сведения от хорошо осведомленного специалиста, допущенного ко всей радиошпионской информации, которая черпалась из линий связи СССР. И такой специалист нашелся.

В начале января 1968 года капрал Джеффри Артур Прайм возвращался после рождественских праздников на базу радиошпионажа английских ВВС в Западном Берлине. Проезжая через контрольно-пропускной пункт (КПП) в Берлине, он передал советскому офицеру записку, в которой просил, чтобы с ним связались представители разведки СССР.

Прайм был несостоявшейся личностью, как в социальном, так и в сексуальном плане. В школе он слыл прогульщиком, в ВВС, куда вступил в 1956 году, — нелюдимом. Будучи не в состоянии жить нормальной половой жизнью, он развлекался тем, что набирал случайные телефонные номера и говорил непристойности. Прослужив некоторое время в Кении, с 1964 года Прайм продолжил службу на станции перехвата в военном аэропорту Западного Берлина.