Военные разведчики XX века

Супруги и не помышляли об измене Родине, беда заключалась в том, что они попали в водоворот интриг и подсидок внутри посольства, сами стали активными участниками конфликтов, отголоски которых докатывались до всесильного Центра.

Уже через несколько месяцев после прибытия Петров получил шифровку: «Согласно нашей информации, у товарища Петровой иногда проявляется отсутствие такта в отношении сослуживцев, включая посла, что не может не сказаться отрицательно на ее работе. В этой связи просим вас сделать ей соответствующее внушение».

Эпицентр конфликта таился, как это часто бывает, в отношении к моде двух первых дам совколонии. Супруга посла, по словам уже обкатавшейся в Стокгольме Дуси, одевалась хуже, чем жена дворника, даже в дикую жару носила комбинацию, дабы выглядеть потолще (муж ее обожал полных женщин), за девять лет пребывания в Канберре купила лишь одну пару нейлоновых чулок, считая, что они стоят слишком дорого, и постоянно штопала свои простые.

Сама же Дуся — по ее словам — одевалась со вкусом и вызывала восторги даже у местных аборигенов. Это выводило из себя «послицу», которой постоянно мерещилось, что ее муж положил глаз на свою секретаршу и бухгалтера.

Однако она ошиблась: посол насторожился сразу же после того, как новая бухгалтер предложила в соответствии с законными правилами ежемесячно оплачивать стоимость арендованной для дома государственной мебели. Пришлось подчиниться, но зерно конфликта было посеяно.

Удар Дусе нанесли с совершенно неожиданной стороны: под стекло на своем письменном столе она по легкомыслию рядом с портретом великого Сталина сунула фото голливудской кинозвезды и пса, игравшего на пианино. Это выглядело явным криминалом. На партийном собрании поступок расценили как насмешку над «вождем народов». Пришлось писать объяснение и доказывать, что все это чистая случайность.

Дальше больше. Петров завел пса. И тут уже все сотрудники застучали в Москву, что собака целыми днями носится по служебным коридорам посольской обители. Когда посол с супругой (в серебристой чернобурке, наброшенный на плащ) отбыл наконец в Союз, Петровы понадеялись, что страсти утихнут. Однако и новый посол начал с того, что сказал резиденту: «Владимир Михайлович, Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза принял решение, чтобы вы не приводили вашу собаку на территорию посольства».

В марте 1953 года почил Иосиф Виссарионович, затем арестовали Берию и — вот напасть: мидовцы донесли в Москву, что резидент с женой образовали в посольстве пробериевскую фракцию! Обвинение по тем временам нешуточное.

Неожиданно Петрова поразила болезнь глаз, потребовалось операция. С помощью друга-поляка он попал к местному доктору, связанному со спецслужбами. В беседе с австралийскими друзьями часто возникала тема: а почему бы не остаться в Канберре навсегда? Вряд ли где-нибудь еще так эффективно делают операции на глазах…

Петров давно к этому внутренне был готов, однако Евдокия, которую новый скандал уже успел лишить места секретарши (причиной явился инцидент, когда Дуся бросила в жену посла кусок пирога), и думать не хотела о политическом убежище: в Москве остались мать и сестра, их ожидали бы репрессии.

События развивались динамично. 27 февраля 1954 года Петров впервые связался с австралийской контрразведкой: обещали политическое убежище и круглую сумму на покупку фермы. Однако решение о бегстве он принял лишь после того, как в посольстве в его сейфе были обнаружены секретные документы, которым надлежало храниться в другом месте. Это грозило большими неприятностями, вплоть до привлечения к уголовной ответственности.

Это стало последней каплей, и Владимир, даже не поговорив с любимой женой, захватил кое-какие секретные документы и исчез из посольства.

Тут и развернулись все драматические события. Начались поиски пропавшего соотечественника: его могли убить или похитить — мало ли что бывает за рубежом! Евдокию перевели из городской квартиры в посольство, лишили телефона, радио и газет и поставили под контроль. Исчезновение мужа и неизвестность впереди — все это было невыносимо, бедная Ду-ся даже пыталась повеситься на шнуре от утюга, да не выдержал шнур.

13 апреля австралийское радио официально объявило о том, что третий секретарь советского посольства Петров попросил политического убежища. Однако Евдокия назвала это ложью, обыкновенным империалистическим трюком, так как была убеждена, что мужа увели против его воли!

Через две недели после исчезновения Владимира ей передали письмо от него с просьбой о встрече. Ответ она написала под диктовку: «Я опасаюсь встречи с тобой, это может быть ловушка» — и была полна решимости вернуться в Москву.

19 апреля живописный конвой проводил Дусю в самолет под гиканье зевак и репортеров, призывавших ее остаться в Австралии. Для устрашения толпы конвой приказал фотографировать собравшихся, полагая, что все моментально разбегутся.