Военные разведчики XX века

Тут произошла путаница: агент ФБР положил банку на место, дабы ее увидел Ткаченко, и предупредил идущую во втором эшелоне бригаду наружников, что потом банку необходимо изъять как вещественное доказательство (на ней должны остаться отпечатки пальцев), однако наружники поспешили и прихватили банку с собой.

В 9.08 Ткаченко, не увидев банки и решив, что операция сорвалась, преспокойно выехал из района. Уокер тем временем остановился, вышел из машины, немного побродил около леса и уехал в город, где бесцельно бродил по торговому центру, явно убивая время. Тщательно обыскав место у леса, наружники обнаружили рюкзак с вещами, под которыми лежала фотопленка.

В 10.15 Уокер вновь появился в районе тайников. Выехав на место, где оставил рюкзак, ничего там не обнаружил и направился к другому тайнику. В чем дело? Ткаченко взял документы, но почему ничего не оставил? Такого в практике работы с КГБ никогда не случалось. Расстроенный, Уокер уехал в город и остановился в мотеле.

АРЕСТ

ФБР уже получило указание арестовать его без всякого ордера (!) — птичка могла ускользнуть из капкана.

В 3.30 утра агент ФБР позвонил в номер Уокера и, прикинувшись портье, попросил его спуститься вниз;· ибо в его машину врезался фургон.

Уокер лениво вышел из комнаты, осмотрел лестницу и вернулся обратно. Через несколько минут, когда он снова вышел, двое агентов с револьверами в руках уже мчались ему навстречу по коридору. Уокер выхватил из кармана револьвер и прице. шлся.

— ФБР! Бросить оружие!

Уокер тут же понял, что сопротивление бесполезно, револьвер глухо стукнулся об пол. Его поставили лицом к стене, надели наручники, сняли парик (он прикрывал им лысину), очки, пояс, ботинки и носки.

В штаб-квартире ФБР в Вашингтоне бурно праздновали победу и потирали руки, готовясь брать остальных участников шпионской сети. Помимо документов, в рюкзаке обнаружили письмо, написанное Уокером своим боссам в КГБ. Он сообщил, что привез материалы от источника «С», однако их немного из-за опоздания корабля, на котором тот служит. Загадкой, по мнению Уокера, оставалось поведение «Д», не желавшего продолжать сотрудничество, но Уокер высказывал твердую уверенность, что, оставшись без денег, «Д» сам попросится обратно. Сообщалось, что у «К» пока нет возможностей, но они могут появится.

ФБР и так уже знало, кто есть кто: «С» — сын Уокера Майкл, «Д» — Витворт, «К» — возможно, Артур Уокер.

Когда агенты ФБР объявили Витворту, что арестован его друг Уокер, тот чуть не упал в обморок, однако никаких признаний не последовало.

Артур Уокер сравнительно спокойно прореагировал на сообщение ФБР об аресте брата, но полностью отрицал, что знал о шпионских занятиях Джона. Он согласился сесть на детектор лжи, и аппарат показал, что Артур почти по всем пунктам врет.

Майкла Уокера раскололи прямо на борту авианосца «Нимиц», бросившего якорь в Хайфе. Он не стал запираться и показал, что, начиная с 1983 года, передавал отцу секретные документы…

МУДРОЕ РЕШЕНИЕ

Как же началась эта уникальная в истории разведки эпопея, продолжавшаяся целых семнадцать лет?

По признанию Уокера, флотская служба была тоскливой и порою ввергала его в депрессию. В начале 1968 года кто-то из матросов пошутил, что неплохо бы продавать секреты русским. Особенно дорого стоят шифры, рассмеялся другой.

Черный юмор запомнился молодому Джону. Однажды в январе он поехал в Вашингтон, оставил свою машину на парковке и на такси добрался до советского посольства — мудрое решение для начинающего шпиона, иначе он тут же попал бы под колпак ФБР. В посольстве Джон попросил аудиенции у кого-нибудь, кто связан с «безопасностью», — это ему тут же с энтузиазмом организовали.

Генерал Борис Соломатин в отличие от многих паркетных разведчиков дослужился до поста заместителя начальника разведки не путем вылизывания нежных мест у руководителей ЦК и КГБ. Старый фронтовик, невозможный куряка, знаток виски и коньяков, отъявленный матерщинник, человек с тяжелым властным характером, Боб, как его звали сослуживцы между собой, всегда считался в разведке волком с мертвой хваткой, лично завербовавшим не одного ценного агента. Таких боевых оперативников с независимыми суждениями, резавших правду-матку в глаза, начальник разведки Владимир Крючков и иже с ним держать около себя опасались, поэтому Соломатина постоянно изгоняли из Центра на передовые рубежи.

Именно Борис Соломатин, резидент КГБ в Вашингтоне, и вышел на беседу с Уокером. Матерый волк действовал решительно — тут же вручил ему аванс в три тысячи долларов и разработал условия связи. Для этого нужна была смелость: ФБР не раз засылало в посольство провокаторов.

— Сначала я думал, что это шиз, — говорит уже отставной генерал Соломатин, утопая в клубах сигаретного дыма, — но когда он предъявил ключевые таблицы к шифровальной машине и удостоверение личности, я понял, что имею дело с серьезной птицей. Прежде всего нужно было обезопасить его от ФБР, следившего за посольством…