Военные разведчики XX века

Бывали и обратные ситуации, когда агент военной разведки уходил в сеть НКВД. Часто интересы параллельных разведок сталкивались, в таких случаях Москва решала, кому кем «владеть».

Впрочем, этими двумя разведками дело не ограничилось. В 1944 году прибыл секретарь посольства Гусаров, он практически был парторгом Центрального Комитета ВКП(б) в посольстве и мог даже поучать поела. Гусаров, минуя политическую разведку, передавал руководству компартии Канады директивы ЦК, которые устанавливали политику канадских коммунистов, внедрял надежных людей в молодежные организации, рабочие союзы, различные ассоциации. Совместно с разведслужбой Коминтерна Гусаров готовил досье на сторонников коммунистического движения для их последующей вербовки.

Экономическую разведку в Канаде вел атташе по экономике Кротов.

У всех руководителей разведок были свои шифровальщики — каждый со своим шифром: начальники, кроме того, имели свои личные шифры, дабы посылать сообщения, которые не мог бы прочесть даже свой шифровальщик.

Телеграммы Кротова шли в Комиссариат внешней торговли, телеграммы Гусарова — в ЦК, Павлов слал донесения в НКВД, а Заботин — в штаб-квартиру ГРУ.

Все телеграммы шифровались в одном месте — на втором этаже посольского здания.

Прежде чем туда проникнуть, нужно было нажать секретную кнопку звонка, упреждающего появление человека перед стальными дверями второго этажа. Дежурный разглядывал посетителя через специальное отверстие и после этого допускал его ко вторым стальным дверям, еще более мощным. Далее следовал коридор со множеством других стальных дверей в комнаты, окна которых закрывались изнутри решетками, а снаружи ставнями, опять же стальными. В комнатах громко играла музыка, чтобы нельзя было подслушать разговоры. В специальном отсеке стояла громадная печь, где можно было быстро сжечь колоссальное количество секретных документов. Эту штуку Павлов нарочно сконструировал на случай экстренного «сматывания удочек».

— Впрочем, — ухмыляясь, добавлял Павлов, — в такой печи легко сжечь даже человека…

И зловеще хохотал при этом. Шифровальщика Игоря Гузенко постоянным напоминанием возможной кремации энкавэдэшник довел до того, что Гузенко начинал трястись при одном лишь приближении к адской машине. Она снилась ему по ночам, и вскоре ему стало наяву мерещиться собственное тело в огнедышащей пасти.

Пожаловаться на «соседа» было некому, да и опасно — у того копился компромат на всех сотрудников. Любая фраза с критическим оттенком, легкое свободомыслие или анекдот могли стать причиной высылки человека в Москву. Расправиться «соседу» с личным обидчиком было проще-простого — достаточно настрочить донос…

Среди всех агентов Заботина доктора Мэя отличала информация наивысшей ценности. Вот одна из шифровок, переданных в Москву:

ДИРЕКТОРУ № 241

Факты, переданные Алеком:

1. Испытания атомной бомбы были проведены в Ныо-Мехико… Бомба, сброшенная на Японию, сделана из урана 235. Известно, что выход урана 235 на заводе магнитного разделения в Клинтоне составляет 400 граммов в день… Планируются к публикации научно-исследовательские работы в этой области, но без технических подробностей. Американцы уже выпустили книгу об этом.

2. Алек передал нам пластину со 162 микрограммами урана в форме окиси на тонкой пленке…

9.7.45 г. ГРАНТ (кличка Заботина — Авт.)

Узнав от Мэя о строящемся урановом заводе в районе Чок-Ривер, Заботин завязал знакомство с одним канадцем, живущим поблизости от завода, и самолично съездил к нему в гости. Во время прогулки по реке на моторной лодке полковник внимательно осмотрел урановый завод и тут же доложил в Москву.

Москва отреагировала заинтересованно:

ГРАНТУ № 11438

Телеграфируйте — как связан Ваш знакомый с заводом, где он сейчас работает и каковы ваши отношения? Если возможно, дайте более подробное описание внешнего вида завода.

ДИРЕКТОР 14.8.45 г.

Пришлось Мэю пару раз съездить на этот завод. Он ухитрился проникнуть и на чикагский завод, работавший в рамках уранового проекта. Москва продолжала давить:

ГРАНТУ № 11931

Примите меры и организуйте получение документальных материалов по атомной бомбе! Технические процессы, чертежи, расчеты.

ДИРЕКТОР 22.8.45 г.

Впрочем, сами аппаратчики в Москве особого усердия не проявляли. Вот телеграмма Заботина, бывшего в недоумении из-за долгого молчания Центра:

Прошу Вас информировать меня — в какой степени удовлетворяет Вас и наших ученых полученный от Алека материал по вопросу урана (его доклады по производству и т. д.). Это нам необходимо для того, чтобы мы могли поставить аналогичные задачи перед другими источниками. Получили ли Вы всю почту этого года (по июль)?

ГРАНТ 31.8.45 г.

Москва высокомерно хранила молчание, позволяя себе лишь командовать и поучать, регламентируя даже мелочи. Это видно из обмена телеграммами, когда в Москве узнали, что Мэй должен покинуть Канаду и выехать в Лондон.

ГРАНТУ № 10458

Разработайте и сообщите телеграфом условия явки и пароль встречи Алека нашим человеком в Лондоне.

ДИРЕКТОР 28.7.45 г.

ДИРЕКТОРУ № 244