Военные разведчики XX века

Военные действия в Молдове и Валахии затрагивали непосредственно интересы России. В соответствии с имевшимися договорами с Турцией, Россия имела право судоходства и торговли по Дунаю, а также свободного перехода через черноморские проливы в Средиземное море. Отношение российского императора Александра I к событиям на Балканах было двойственным и противоречивым. Он, конечно, понимал, что великая христианская держава должна была бы выступить в поддержку греков-единоверцев. Однако инициатора Священного союза коробила сама мысль о помощи народу, восставшему против «законного» поработителя — турецкого султана.

Для принятия окончательного решения царю были необходимы самые последние, самые достоверные сведения о событиях в Молдове и Валахии.

В конце февраля адъютант командующего 2-й армией Павел Иванович Пестель был вызван к начальнику штаба генералу Киселеву.

— Подполковник, — обратился он к Пестелю, — в штабе получено сообщение, что известный вам князь Александр Ипсиланти поднял среди греков возмущение. Двадцать первого февраля он вместе с братом и двумя слугами тайно перешел по льду реку Прут. На турецкой стороне его ждал отряд единомышленников, во главе которого он двинулся на Яссы. Вам необходимо выехать в Бессарабию и на месте собрать сведения о возмущении греков.

Киселев особо подчеркнул важность и секретность полученного из Петербурга задания.

Пестель, не мешкая, выехал из Тульчина в Бессарабию. Он вез в Кишинев официальное отношение командующего армией Витгенштейна и частное письмо Киселева командиру 6-го корпуса Сабанееву с просьбой о содействии.

После интересных, очень информативных бесед в резиденции наместника в Кишиневе подполковник выехал на границу в Скуляны.

Начальник карантина Навроцкий должен был организовать скрытую переправу через Прут и доставку Пестеля в Яссы. Поздно ночью, переодетый в штатское платье, подполковник перешел границу и вскоре был уже в центре восстания — Яссах.

Короткие дни напряженной деятельности пролетели, как одно мгновенье. Третьего марта Пестель вернулся в Скуляны. Отсюда было отправлено в штаб 2-й армии его первое обстоятельное и насыщенное фактами донесение о происходивших в Молдове событиях. Успехи восставших греков он объяснял хорошей организацией и строгой дисциплиной. Собранные Пестелем разведывательные сведения получили высокую оценку.

По возвращению в Тульчин Пестель был «употреблен в главной квартире Второй армии по делам о возмущении греков». Через его руки проходила вся поступающая в штаб 2-й армии информация по греческому восстанию, вся переписка между штабом армии и правительством, секретные донесения агентов разведки.

Из Петербурга требовали все новых сведений, и в начале апреля подполковник вновь выезжает в Бессарабию. На этот раз он направился прямо в Скуляны, где у него была назначена встреча с доверительным контактом из числа восставших. Беседа и на этот раз оказалась очень плодотворной.

В Петербурге проделанная Пестелем работа оценивалась очень высоко. Правда, Александр I испытывал к подполковнику скрытую неприязнь. Причина — многочисленные тайные доносы о независимом поведении и симпатиях молодого офицера к республиканскому строю. Тем не менее и царь вынужден был признать, что разведывательные задания выполнены образцово.

Это обстоятельство, видимо, и послужило основанием для проведения новой, сложной и достаточно щекотливой операции. Александр I предписал Пестелю осуществить то, что на профессиональном языке разведчиков сегодня называют «активным мероприятием».

В конце мая — начале июня Пестель вновь направляется в Кишинев. Там ему предстояло деликатно, но твердо дать понять молдавскому господарю Михаилу Суцо, перебравшемуся из охваченных восстанием Ясс, что его пребывание на территории России нежелательно. Разведчик и на этот раз блестяще справился с трудной задачей.

Тем временем в Петербурге министр иностранных дел России граф Нессельроде, прочитав сообщения Пестеля о греческом восстании, спросил у Александра I, кто этот дипломат, который так умно и верно сумел описать положение Греции и христиан на Востоке. Царь самодовольно ответил: «Не более и не менее как армейский подполковник. Да, вот какие у меня служат в армии подполковники». Отвечая так министру, царь, конечно, лукавил. Он-то прекрасно знал, какой неординарной личностью был столь успешно проявивший себя на поприще разведки кадровый офицер П. И. Пестель.

В декабре 1811 года восемнадцатилетний Павел Пестель окончил Пажеский корпус — самое аристократическое и привилегированное учебное заведение в России. Его имя, как первого по выпуску, было выбито золотыми буквами на почетной мраморной доске в белом зале Пажеского корпуса. Молодой прапорщик получил назначение в только что сформированный лейб-гвардии Литовский полк. Через восемь месяцев в сражении при Бородино командир взвода 2-й гвардейской роты лейб-гвардии Литовского полка проявил смелость и мужество, за что Кутузов наградил его золотым оружием «За храбрость». В штыковой атаке был тяжело ранен в левую ногу. Лечение длилось почти восемь месяцев.