Военные специалисты на службе Республики Советов 1917-1920 гг.

Впервые этот вопрос был поднят упоминавшимся выше А.А. Зайцевым[729], который писал, что «широкое распространение получило мнение о массовом переходе на сторону большевиков офицеров нашего Генерального штаба. Мнение это, однако, мало отвечает фактическому положению дела. Несомненно, что часть нашего Генерального штаба приняла участие в строительстве Красной Армии и этим оказала большевикам большую услугу. Однако от этого до массового перехода на сторону красных еще далеко. Цифры говорят другое»[730]. Для доказательства подобной точки зрения автор в качестве исходной цифры берет численность корпуса офицеров Генерального штаба на 1913 г.[731]. При этом он допускает первую неточность, называя «Список Генерального штаба» на 1913 г. последним довоенным официальным списком[732], что приводит его к ошибке в численности офицеров Генштаба накануне первой мировой войны — 1396 человек вместо 1135. Бездоказательно считая, что число офицеров, переведенных в Генеральный штаб за время войны, соответствовало числу погибших на фронте и во время революции «от руки большевиков», автор берет эту цифру — 1396 человек — за исходную ко времени начала, как он пишет, «формирования Красной Армии». После этого, исключая из «Списка Генерального штаба», изданного Организационным управлением Всероглавштаба на 7 августа 1920 г., специалистов Генштаба Красной Армии, окончивших ускоренный курс Военной академии во время войны и переведенных в Генеральный штаб в 1917–1918 гг., Зайцов делает вывод, что «из числа 1396 офицеров нашего Генерального штаба в Красной Армии состояло лишь 283 офицера, или 20,3% общего состава нашего Генерального штаба… Итак, легенда о переходе главной массы офицеров Генерального штаба в Красную Армию не отвечает действительности»[733].

В своих расчетах автор допускает по меньшей мере четыре серьезные ошибки: во-первых, он не проанализировал изменения, которые произошли в корпусе офицеров Генерального штаба за 1917 г., и ошибочно считает его численность к концу этого года в 1396 человек, в то время как она на 25 октября 1917 г. составляла 1494 человека; во-вторых, как и при определении общего числа военных специалистов в Красной Армии, автор не учитывает значительный процент бывших офицеров Генштаба, которые эмигрировали и не участвовали в гражданской войне «растворились» в среде гражданского населения, пропали без вести и т.д.; в-третьих, он неправомерно исключает из «Списка» молодых специалистов Генштаба, многие из которых, кстати сказать, оказались в белых и других армиях, и, наконец, в-четвертых, не учитывает значительное число специалистов Генштаба, служивших в Красной Армии с 1918 г., но в силу разных причин не внесенных в «Списки Генерального штаба», которые были изданы Всероглавштабом в 1919–1920 гг.

Первым откликнулся на выступление Зайцова бывший профессор Военной академии генерал А.К. Баиов, который опубликовал в 1932 г. статью под названием «Генеральный штаб во время гражданской войны»[734]. В отличие от Зайцова Баиов за исходные данные взял «Список Генерального штаба» на февраль 1917 г., численность же специалистов Генштаба в Красной Армии — из «Списка Генерального штаба», изданного Организационным управлением Всероглавштаба на 15 июля 1919 г., в котором содержится 418 фамилий. Исключив из этого числа 98 человек, т.е. не состоявших в корпусе офицеров Генерального штаба, а также окончивших ускоренный курс и «переведенных» в Генеральный штаб в 1917 и 1918 гг., как «неслуживших в Генеральном штабе императорской армии», Баиов приходит к выводу, что в Красной Армии «вольно или невольно» осталось «всего 319 человек (21%)» от общей численности Генерального штаба, которую он принимает ко времени организации Красной Армии «несколько менее 1517, а именно, вероятно, около 1500». Хотя данные, которых придерживается Баиов, по сравнению с данными Зайцова более правильные, но и он, по существу, повторил те же ошибки (но в несколько ином варианте), что и Зайцов.