Военные тайны Лубянки

Утром 4 апреля 1970 года найденные черепа и кости одиннадцати человек — пятеро взрослых и шестеро детей — сложили в один ящик, вывезли на пустырь в 11 километрах от Магдебурга и сожгли на костре в районе города Шенебек. Перегоревшие останки вместе с углями собрали, тщательно истолкли в пепел и бросили в реку Бидериц. Вот так и канули в Лету прах и пепел некогда всемогущих нацистских богов.

И это все, что от них осталось

С тех пор зубы Адольфа Гитлера лежат на полке в сейфе дома № 2 на Лубянке. Там же в сейфе, да еще в большом дубовом шкафу хранятся и другие вещественные доказательства — челюсти Магды Геббельс, стоматологические коронки и мосты Евы Браун, ортопедический ботинок с протезом доктора Геббельса, а также остатки волос, значки, кителя, фуражки, аптечка, личное оружие, золотой портсигар, кольцо (предположительно принадлежавшее Герингу) и другие предметы и документы.

Интересно, как бы сложилась жизнь и судьба Адольфа Гитлера (для тех, кто не знает, его настоящая фамилия — Шикльгрубер), как, впрочем, и всего мира, если бы в начале своего политического триумфа, ну хотя бы 30 января 1933 года, когда президент Гинденбург провозгласил его канцлером всей Германии, будущий фюрер узнал, какой финал его ожидает?

Никто не ответит на этот вопрос. Но одно я знаю точно. Не зря лежат в архиве ФСБ России останки тех подонков, которые в минувшем веке обрекли на боль, смерть и трагедию полмира.

Первые годы после войны их хранили на тот случай, что вдруг появится оборотень, который возомнит себя «вырвавшимся из окружения и оставшимся в живых фюрером». История знает десятки тому примеров — от Гришки Отрепьева, выдававшего себя за будто бы убитого в детстве, но чудом избежавшего гибели сына Ивана Грозного — царевича Дмитрия, до «волею Божьей спасенной от рук большевиков» младшей дочери последнего российского самодержца Николая Второго — царевны Анастасии. (Кстати, по большому счету до сих пор не известна судьба Мартина Бормана — «моего самого преданного соратника», как называл его Гитлер. А ведь именно Борман до последней минуты оставался вместе с фюрером в рейхсканцелярии и наблюдал за тем, как горели трупы Адольфа Гитлера и Евы Браун. А потом он исчез. Одни считали, что он погиб в бою, другие полагали, что он отравился, третьи были уверены в том, что он остался жив. Нюрнбергский трибунал приговорил его к смертной казни заочно. Но после войны его будто бы видели то в Северной Италии, то в Аргентине, где якобы до сих пор есть его могила.)

Спустя десятилетия, когда истекли все сроки, отпущенные природой на одну человеческую жизнь, паноптикум фашистских останков продолжали хранить на Лубянке в качестве вещественного доказательства того, как именно свел счеты с жизнью создатель Третьего рейха. Ведь самые фантастические, доведенные до уровня бреда подробности «истинной смерти фюрера», могли появиться и время от времени появлялись невесть откуда. Чего греха таить, не застрахованы мы от подобных «сенсаций» и сейчас. А на каждую попытку исказить историю самой кровавой в мире войны нужен достойный, аргументированный и доказательный ответ.

И, наконец, третья причина, заставляющая до сих пор хранить жалкие останки фашистских богов. Весь этот фашистский хлам необходим в назидание всем потенциально возможным бесноватым фюрерам будущего, в чьих головах могут зародиться бредовые идеи мирового господства. Пусть они знают, что даже достигшего вершины могущества преступника, ждет неминуемое возмездие и проклятие на все времена. Если хотите — это своеобразный наказ и суровая память прошедшего века и завершившегося тысячелетия новому веку и новому тысячелетию.

Где-то глубоко, на уровне подсознания я знал, точнее, не знал, а интуитивно догадывался, что Гитлер не мог быть «величественным и монументальным», каким его запечатлела художественно продвинутая челядь. Даже прошедшая в Москве несколько лет назад российско-германская выставка довоенного искусства, где живописные вожди двух народов — воплощение титанической силы и мощи, не переубедила меня. И вот держу в руках песочного цвета мундир этого «колосса». Размерчик френчика — максимум 48. Наверное, по современным стандартам одежды даже на тривиальную «эльку» с трудом потянет. На подкладке левого внутреннего кармана под целлофаном пристрочена бирка с адресом мастерской, годом пошива и фамилией заказчика — Адольф Гитлер.

А уж Геббельс — и вовсе коротышка — размер 46, рост 1. Значит, прав был публицист военных лет Илья Эренбург, называя их «гномами». И эти недомерки — в прямом и переносном смысле — не только подчинили своей злой воле великий народ Шиллера и Гете, Бетховена и Дюрера, Вагнера и Канта, но и замахнулись на владение едва ли не всем Старым Светом, Северной Африкой, европейской частью Советского Союза и намеревались дойти аж до Индии. Это им миллионы кричали «Хайль!», вскидывая вверх лес рук… Вот уж, действительно, комплекс неполноценности даже отдельной личности — страшная сила.