Военные усилия России в мировой войне

Здесь, кстати, нужно будет обратить внимание на то, что число лиц «без вести пропавших» определяется доктором В.Г. Аврамовым в 2 333 375 человек. Никакого объяснения по поводу образования этой чудовищно большой цифры доктор Аврамов не дает. Несомненно, что в этот итог попали пленные. В этом случае мы обнаруживаем большое совпадение с установленным нами числом пленных; а это в свою очередь подтверждает правильность нашего решения считать, что «неизвестные» раненые и умершие от ран уже включены в итог, данный нами для раненых.

Итоги боевых потерь

Подведем теперь общий итог предполагаемых нами боевых потерь русской армии в минувшую большую войну.

Убитых — 1 300 000

Раненых — 4 200 000 (из них умерло 350 000)

Пленных — 2 417 000

Всего: 7 917 000

Общий итог боевых потерь, согласно таблице Отдела военной статистики ЦСУ, равняется 7 036 087. Мы не будем повторять здесь всего сказанного нами о том, что большинство итогов, напечатанных в таблице «боевых потерь» Отдела военной статистики ЦСУ, — много меньше действительных.

В другой советской статистической работе, также нами неоднократно цитированной[141], общий итог потерь намечается гораздо большим. Л.И. Сазонов в своей статье «Потери России в войну 1914–1918 гг.», в виде окончательного вывода своих исследований, пишет[142]:

«С большой вероятностью можно, таким образом, предположить, что потери армии в действительности приближаются к цифре в 8 428 717 чел., а за округлением — в 8 500 000. Думать так дает основание приближение цифровых данных по отдельным категориям потерь, приводимых в таблицах доктора Аврамова, к тем данным; которые получаются в основании сведений Ставки. Итак, общие потери русской армии за время империалистической войны 1914–1918 гг. по официальным данным, поступившим за время войны, недостаточно еще проверенным, требующим дальнейшей разработки, определяются в 7 326 000, а за округлением — в 7 500 000 человек. На основании же исследования доктора В.Г. Аврамова, дополненного официальными, достаточно проверенными данными о пленных, определяются (за округлением) в 8 500 000 человек; это число и следует считать более соответствующим действительности.

Таким образом, установленный нами общий итог боевых потерь в 7 917 000 находится в середине между двумя величинами, определенными советскими статистическими учреждениями.

Сравнение русских «кровавых» потерь с французскими и германскими

Сопоставим теперь цифры, предположенные нами для определения кровавых потерь (убитые, умершие от ран, раненые, контуженные, отравленные газами) русской армии с подобными же данными, установленными для французской и германской армий.

Один только взгляд на приведенную таблицу показывает всю несообразность итогов кровавых потерь, напечатанных Отделом военной статистики советского Центрального статистического управления. Борьба русской армии из-за недостатка в вооружении, в огнестрельных припасах, в касках и по другим причинам ни в коем случае не могла быть менее кровопролитной, нежели борьба французской и германской армий.

Подтверждением этому может служить приведенная выше всеподданнейшая записка, поданная государю в ноябре 1916 г. 28 членами Государственной Думы и Государственного Совета, входившими в состав «Особого Совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства». В ней указывается на то, что «принцип бережливости людской жизни не был в должной мере воспринят нашей армией и не был в ней достаточно осуществлен. Многие офицеры не берегли себя; не берегли их, а вместе с тем и армию — и высшие начальники. В армиях прочно привился иной взгляд, а именно, что при слабости наших технических сил, мы должны пробивать себе путь преимущественно ценою человеческой крови. В результате, в то время как у наших союзников размеры ежемесячных потерь их армий постепенно и неуклонно сокращаются, уменьшившись во Франции, по сравнению с начальными месяцами войны, почти вдвое, у нас они остаются неизменными и даже имеют склонность к увеличению». Во избежание этого, по мнению членов Совещания, подписавших записку, необходимо внушить всем начальствующим лицам, что легкое расходование людской жизни, независимо от чисто гуманитарных соображений, вообще недопустимо, ибо наш человеческий запас далеко не неистощим. Это необходимо, — по словам записки, — «не только для сохранения боевой мощи нашей армии, до победоносного окончания войны, но и для обеспечения работы тыла, при дезорганизации которого потребности армии невозможно будет удовлетворить. Широкое развитие и применение различных предохранительных средств, как-то: касок, наплечников, более усовершенствованных укреплений и окопов — вот к чему мы должны ныне прибегнуть, а в основу всех тактических мероприятий должно быть положено стремление заменить энергию, заключающуюся в человеческой крови, силою свинца, стали и взрывчатых веществ».