Военный дневник

В 1 ч. дня 30 сен[тября] я приехал в Белосток. Мое дальнейшее путешествие было связано санитарным поездом мамa. Меня к нему прицепили. Я пошел искать знакомых в поезде. Нашел ст[аршего] док[тора] Кожина[26], гр[афиню] Игнатьеву[27]. Кожин повлек меня смотреть новые вагоны и операционную. Раненых было 560. Долго поезд не трогался с места. Произошло это потому, что из поезда вынесли 10 тяжелораненых, а носилки все не возвращали. Лишь в 3 ч. поезд тронулся на Гродно, простояв в Белостоке с 8 ч. утра. Пошел я чай пить в столовую. Застал там ком[андира] гв[ардейского] экип[ажа] гр[афа] Толстого[28], его жену и адъютанта. Вдруг из глубины коридора вылезла заспанная фигура Ю. Беляева[29], который возвращался (скорее бежал) из Варшавы. Но он скоро исчез, по-видимому, снова залег спать. Поезд шел ужасно тихо. Все время длинные остановки. От Белостока до Гродно 86 в[ерст]. На ст[анцию] Кузница в 24 в[ерстах] от Гродно мы приехали в 6 ч. и тронулись дальше в 7 ч. вечера. Около этого времени мы обедали с сестрами. После нашего обеда пришла вторая смена, и мы с Кубе пошли в купе Ю. Беляева, который угощал нас коньяком Гревса[30]. Чего он нам только не рассказывал про Варшаву, сибирских казаков, свои амурные похождения и т. д. Время шло, а мы снова стояли в 4 вер[стах] от Гродно, было 8 ч. вечера, и лишь к 12 1/4 [ч.] поезд подошел к ст[анции] Гродно. Тут я только узнал о кончине Олега Конст[антиновича]. Вагон мой отцепили, поставили на запасный путь, и я скоро лег спать. На следующее утро, было уже 1 окт[ября], в 10 ч. я поехал являться главнокомандующему 2-й армии ген[ералу] Рузскому. Он жил в маленьком деревянном домике, охраняемом кубанскими казаками. Вся комната была уставлена столами, покрытыми картами. Ген[ерал] Рузский — человек, явно лишенный всякой внешней красоты. Фигура сутуловатая. Среднего роста. Волосы редкие и седые. Лицо худое, даже аскетическое, и только бойкие живые глаза блещут энергию из-под довольно крупных очков. Он очень любезно меня встретил, показал на карте расположение армий, корпусов. Видел я нач[альника] шт[аба] Вл. Ал. Орановского[31]. Затем поехал к Дмитрию[32] и Сандро[33]. Они жили близ города в доме кн[язя] Друцкого-Любецкого, убитого [при] Баспингоме. Оба лежали в постелях в одной комнате. В другой спал гр[аф] Адам Замойский[34]. Посидел с ними. В 1 ч. был общий завтрак в штабе. Фотограф нас снимал. Обедал я у Дмитрия, было очень вкусно. Много водки и вина. Около 10 [ч.] ввалили[сь] Б. Огарев[35], прямо от батареи, и гр[аф] Шереметев[36]. Посидели, по-болтали. В 2 ч. ночи весь штаб и мы уехали в Седлец. Ген[ералу] Рузскому дали Варшавский фронт, где дела были тревожны, и ему пришлось переехать на юг. Около 11 утра прибыли в Седлец, долго томились на вокзале. Кто ездил в город искать свою квартиру, а остальные делились своими впечатлениями. Завтракали Дмитрий и Сандро у меня в вагоне. Они оба переехали в квартиры, а я остался у себя в вагоне. Город Седлец не дурен для бывшего губернского города. Прекрасный вокзал, мощеные улицы, каменные здания и т. д. Обедали снова все у меня в вагоне, так как собрание еще не открылось.

3 окт[ября]

Я получил командировку осмотреть тыловые пути корпусов 2-й армии. В 10 ч. вечера я выехал в Варшаву. Мне дали в помощь под[полковника] Ген[ерального] шт[аба] Сергея Карловича Сегеркранца[37]. В 12 ч. ночи мы прибыли в Варшаву. Штаб армии находился в поезде на Брестском вокзале, и локомотив под парами стоял прицепленный к поезду. Я с Сегеркранцем прошли прямо в оперативное отделение, где застали полк[овника] Вялова[38] в очень душном вагоне. Освещалось все лишь свечами, и от этой копоти дышать было трудно. Через некоторое время пришел нач[альник] шт[аба] ген[ерал]-м[айор] Постовский[39], ген[ерал]-квартирмейстер и команд[ующий] 2-й ар[мией] ген[ерал] Шейдеман[40]. Он взял карту и рассказал все дела под Варшавой, начиная с 28 сен[тября]. Как было трудно в первые дни с малыми силами отстаивать город. Но с подходом новых корпусов дела стали лучше, и в данное время бой происходит в районе 10 верст от города. Для общего наступления ждали лишь подхода II Сиб[ирского] кор[пуса] и XXIII [корпуса]. Потери были довольно значительны в первые дни. Теперь немцы атаковали главным образом наш правый фланг [Прушково-Блон], но все атаки были отбиты артиллерийским огнем. С юга ждали подхода V армии [генерала] Плеве[41] с 19 и 5 корп[усами]. Видно было, что ген[ерал] Шейдеман пережил тяжелые дни. Один день неприятель опрокинул одну бригаду, которая отбежала до фортов, но, собравшись, вернулась на линию. Это вызвало в городе панику, которая, к счастью, скоро улеглась. Телефон не переставал работать все время с корпусами. Шли донесения о результатах дня.

В 2 ч. я покинул штаб и пошел спать.