Военный коммунизм в России: власть и массы

Если говорить относительно формирования частей, то вопрос о вливании заметного количества евреев в ряды Красной армии поднимался в ЦК большевиков неоднократно в течение всей гражданской войны, неоднократно же выносились соответствующие постановления, и надо понимать, безрезультатно, провоцируя все новые и новые обращения в ЦК. Причины такой немощности, поразившей всесильный ЦК, были разнообразны. Разумеется, прежде всего это естественное нежелание призываемых призываться в серые ряды, но главное даже не в этом. Главное в том, что в самой, крестьянской по составу Красной армии антисемитизм переливался через край и господствовал там едва ли не в большей степени, чем среди тех повстанцев и белых армий, против которых она вела боевые действия.

В докладе ЦК партии от немецкого коммуниста Ф. Шефера, выполнявшего в 1919 году какое-то секретное поручение в Одессе, описан почти анекдотический случай, когда он в августе — сентябре, нелегально пробираясь из Одессы в Москву, прошел через территорию Махно, миновал кордоны петлюровцев и деникинцев и даже побывал за границей — в Румынии. Не раз его, плохо говорящего по-русски, принимали за еврея, хотели ограбить и поставить к стенке. В конце концов, преодолев все опасности, пройдя линию фронта «с радостью приветствовал, — как он пишет, — патруль нашей победоносной 44-й дивизии», наступавшей на Житомир. Но… «радость оказалась преждевременной», так как красноармейцы, в свою очередь приняв Шефера за еврея, наконец-таки ограбили его и едва не убили[578].

Антисемитизм был лейтмотивом известной «стрекопытовщины», мятежа 2-й бригады 8-й стрелковой дивизии, вспыхнувшего в марте девятнадцатого года в Гомеле. Как подчеркивалось в документах следствия, части бригады были «поголовно заражены юдофобством»[579]. Относительно кровавого погрома в местечке Золотоноша в мае того же года, то, как впоследствии установили органы ЧК, в избиении евреев были повинны вовсе не отряды изменника Григорьева, а отступавшие красноармейцы бригады Богунского[580]. Из героической истории гражданской войны всем известна знаменитая конармия Буденного, ее доблестный боевой путь. Малоизвестно было только то, что буденновцы в Красной армии выделялись особенно яростным антисемитизмом, не уступая в этом отношении казачьей Донской армии Деникина. Лишь недавно появились добросовестные работы, описывающие эту сторону боевого пути красного казачества[581].

В разгар гражданской войны ЦК РКП (б) совсем отказался от мысли призывать евреев в Красную армию обычным порядком. 6 августа 1919 года Оргбюро ЦК специально указало ЦК КП(б)У на желательность сосредоточения красноармейцев-евреев в отдельных ротах, «ввиду антисемитизма, господствующего в армии»[582]. Правда, сосредотачивать было особенно-то и некого. В следующем, 1920 году, 3 июня, в разгар польской кампании, мы вновь застаем Оргбюро ломающим головы над заявлениями т. т. Троцкого и Розенгольца о «необходимости мобилизации максимального количества еврейских рабочих» для пополнения войск Юго-Западного и Западного фронтов[583]. Розенгольц и Троцкий указывали, что на этих фронтах «повторяется все та же история: крайне ничтожное число евреев в действующих частях», отсюда неизбежное развитие антисемитизма и использующая его удачная агитация поляков, разлагающая красноармейцев.

Все лето 1919 года продолжалось бегство еврейских коммунистов с Украины по мере развития наступления сил южной контрреволюции. 7 сентября А. Иоффе писал Ленину из Чернигова:

«Качество украинских совработников, даже коммунистов, настолько невысоко, что они вносят не оздоровление, а еще большее разложение. Известно ведь, что на Украине первыми бегут исполкомы и парткомы и этим, рикошетом, вносят панику в армию. И тут никакими репрессиями не помочь, сразу по крайней мере. Расстреливается их достаточное количество, но пользы пока незаметно»[584].

В целях борьбы с украинскими паникерами и дезертирами ЦК РКП(б) 16 сентября разослал по губерниям циркуляр, которым предписывалось всех коммунистов, приезжающих с Украины без разрешения ЦК КП(б)У, под предлогом доклада или сдачи дел, «считать дезертирами и подлежащими немедленному аресту»[585].

Позднее, в конце 1919 года, учитывая печальный опыт весны, большевики при своем втором вступлении на Украину стали действовать более осторожно и основательно. Подготовка началась еще летом. И августа Оргбюро ЦК, заслушав сообщение из ЦК КП(б)У о положении дел на Украине, поручило Каменеву переговорить с Лениным по вопросам, поднятым украинским ЦК: о его роспуске и отзыве ряда работников с Украины и замене их кадрами из России[586].