Читаем Военный Петербург эпохи Павла I полностью

Военный Петербург эпохи Павла I

Едва ли во имя государственной пользы убийцы изуродовали тело Павла так, что его трудно было узнать. «Уборка тела, гримировка, бальзамирование и облачение в мундир длились более 30 часов, и только на другой день после смерти, поздно вечером, Павла показали убитой горем Императрице», – вспоминал полковник Н. А. Саблуков 39.

Неизвестный литограф с оригинала Г. Шварца. Открытие памятника Павлу I в Гатчине. 1851 г.

Убийство этого Государя, главной виной которого было желание навести в России и армии порядок, не может быть оправдано никакими аргументами.

«11-е марта останется навсегда позорной страницей в Русской истории, – справедливо отмечал С. А. Панчулидзев. – Цареубийство всегда наносит тяжкую рану государству, т. е. тому, для кого существуют и Государи, и подданные» 40. Кратко, но верно охарактеризовали убийство Павла современные исследователи Д. В. Калюжный и Я. А. Кеслер, написавшие, что в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. «… пьяные клятвопреступники и их слуги убили необыкновенного человека, помазанника Божия. Убили за иностранное золото и ради сохранения вольготной сытой жизни. Убили, ссылаясь на „мнение нации“, но побоялись привлечь к перевороту даже рядовых гвардейцев, поскольку солдаты, без сомнений, не позволили бы убить Императора» 41.

«Офицерские парики и парадный лоск были известны и до Павла, и после него, – писал В. Голубин. – Но именно решимость монарха проводить преобразования, несмотря ни на какие препятствия, сделала невозможной ситуацию, когда в отполированных до зеркального блеска ножнах могло не оказаться клинка. Суворовские победы, война 1812 года со всей очевидностью обнаружили своевременность мер, предпринятых Павлом Петровичем – Императором и слугой своего государства» 42.

При Павле военный Петербург, безусловно, «подтянулся», потеряв оттенок гвардейского сибаритства. И именно тогда, пожалуй, впервые стал ярко проявляться в облике города «военный» дух, столь хорошо знакомый по литературным произведениям и мемуарам.

Заключение

Император Павел… «Страшный в гневе, расточительный в милостях». Аскетичный, благочестивый и набожный, как монах, простой, суровый, подтянутый, как солдат, тонкий ценитель искусств и красоты, как истинный сын эпохи Просвещения. Человек загадочный, романтический, ранимый… Сколько страданий пришлось ему перенести – и душа его, несмотря на припадки гнева и ярости, осталась чистой, светлой и благородной, лишь окрепшей, пройдя через многие испытания. Жизнь Императора Павла – это постоянная борьба с угнетавшими его последствиями многих лет одиночества, бездействия, отчуждения – гневливостью, подозрительностью, придирчивостью… Эта борьба – показатель его истинно христианского духа – страждущего и величественного.

Почти не имевший друзей, Павел мало с кем чувствовал себя спокойным и счастливым. Пожалуй, по-настоящему счастлив был Император лишь в кругу своей семьи и на плацу – в окружении войск. И можно без преувеличения сказать, что армия была для него второй семьей.

Военные реформы Императора Павла изучены, к сожалению, недостаточно. Но их объективное значение и своевременность, несмотря на всю противоречивость как личности самого монарха, так и предпринимаемых им мер, несомненны. И в первую очередь это касается Петербурга – не только государственной, но и военной столицы Российской империи, своего рода эталона, на который равнялась вся русская армия. Безусловно, в формировании облика военного Петербурга эпоха Павла I занимает особое место как период, когда произошло зарождение многих его черт, столь близких не только военному человеку, но и каждому истинному петербуржцу.