Военный слух

Несколько дней спустя Шварц убыл во 2-й батальон, и я заступил на его место. Прав он был, что работы было не больше, чем на три-четыре часа в день. Порою даже меньше того. Я проводил уйму свободного времени в поисках какого-нибудь занятия или за чтением дешёвых книг в мягкой обложке (дар от «Красного креста») — «Сражающиеся «Красные дьяволы»», «рассказ о мужественной Британии и славных воинах-парашютистах времён Второй мировой войны, книга основана на реальных событиях». Или просто сидел за своим столом, обливаясь потом и изнывая от дикой скуки.

По ночам младшие офицеры по очереди дежурили в палатке оперативного отдела. Чем младше по званию — тем позднее смена. Мне обычно выпадало дежурить с 24:00 до 02:00 (с полуночи до двух часов ночи) или с 02:00 до 04:00. Хотя и там работы было мало. Мы всего-то сидели на связи у раций, вызывали офицера по оперативным вопросам, майора Конлина, если происходило что-то необычное, заносили доклады об обстановке в журнал части. Доклады об обстановке поступали примерно раз в час: бесплотные голоса доносились через треск из рации или полевых телефонов ЕЕ-8, и, подобно Капитану Полуночи[61], несли зашифрованную абракадабру, которая у военных называется языком. «Крауд-три, я Бэрки-три докладывает Бэрки-альфа-шесть альфа-два-скорпион на позиции координаты альфа-танго-отель-отель-эхо-янки-янки-лима. Все подразделения докладывают альфа-сьерраа-сьерра-ромео-сьерра». Обстановка нормальная, без изменений.

* * *

По мере повышения интенсивности боевых действий изо всех моих дополнительных обязанностей больше всего приходилось заниматься составлением отчётов о потерях. И от работы этой сны дурные виделись мне часто, хотя был от неё и положительный эффект — она выжигала калёным железом всякие глупые, отвлечённые, романтические представления о войне, что у меня ещё оставались.

Работа моя была проста — докладывать о потерях, как наших, так и противника; о потерях в результате действий противника и о потерях, вызванных иными причинами — о несчастных случаях, которые неминуемо имеют место там, где находятся много молодых людей, вооружённых смертельно опасным оружием или управляющих сложными машинами. Артиллерийские снаряды падали иногда на своих, люди попадали под танки, вертолёты разбивались, морпехи убивали других морпехов по ошибке.

Работа эта была трудней, чем кажется. У военных для всего на свете установлен тщательно разработанный порядок, и регистрация погибших и раненых — не исключение. Отчёты составлялись на бланках, размноженных на мимеографе, одни для убитых, другие для раненых, третьи — для небоевых потерь. На каждом бланке были незаполненные места для указания фамилии, возраста, звания, личного номера и организации (подразделения) пострадавшего, а также для даты, описания ранений и обстоятельств, при которых они были получены. В случае гибели военнослужащего обстоятельства почти всегда описывались одинаково, и эти слова могли бы послужить эпитафией для тысяч человек: «Пал на поле боя в ходе патрулирования окрестностей города Дананга в Республике Вьетнам».